Самую откровенную попытку увенчать себя короной Цезарь предпринял на Форуме, в день Луперкалий, древнего праздника, когда молодые люди из хороших семейств, одетые только в набедренные повязки, выпив вина, бегали по городу и слегка стегали встречных женщин хлыстами из шкуры жертвенного козла. Считалось, что это повышает плодовитость и облегчает роды. Антоний хотя и занимал пост консула, тоже принимал в празднике участие и бегал по городу. Ему освободили дорогу, и он, почти голышом, поспешил туда, где сидел на золотом троне Цезарь. Друзья консула ждали за рострой; они быстро подняли его, чтобы он возложил на голову Цезаря царский венец, увитый лавровыми побегами. Часть толпы разразилась рукоплесканиями, но большинство начали свистеть. Цезарь сдернул и отшвырнул венец. Антоний поднял его и опять возложил на Цезаря. Противников этой неофициальной коронации оказалось больше, чем сторонников. Цезарь снова снял венец и отдал Антонию. Тогда народ криками выразил ему одобрение, и он приказал Антонию посвятить венец в храм Юпитера с надписью, что он был предложен Цезарю и Цезарь от него отказался.
Антоний не устроил бы подобного представления, не попроси его сам диктатор.
По мнению тех, кто утверждает, что Цезарь совершенно не собирался стать царем, он намеренно устроил этот фарс с целью продемонстрировать: в душе он убежденный республиканец. Необходимо также принимать в расчет многочисленные почести, дополнительно усиливавшие его притязания на некоторую божественность, в духе эллинских царей. Колесницу Цезаря поместили на Капитолии перед статуей Юпитера, а самого Цезаря, как пишет Кассий Дион, велено было называть Юпитером Юлием и поклоняться ему в храмах, которые предстояло еще построить; жрецом культа был назначен Марк Антоний. Когда в 45 году до нашей эры Цезарь находился в Испании, перед народом среди изваяний богов выставлялась и его статуя из слоновой кости. Затем решили на время публичных игр помещать ее на пульвинар (особое возвышение или ложе для богов, подобное тем, какие имелись в храмах). Во время важных театральных представлений для Цезаря ставили золотой трон.
Назначение всех этих предметов заключалось не только в том, чтобы привлечь к Цезарю всеобщее внимание, но и — как в случае с золотым троном, на который никому, кроме него, садиться не дозволялось — напоминать людям о присутствии Цезаря. Как замечает Вайншток, они должны были обозначать его духовное присутствие. «Все эти необычные божественные почести имели смысл лишь тогда, когда Цезарь отправился в Парфию… Пока он сражался на востоке, его власть над Римом следовало укреплять с помощью религиозных мер». Целая группа скульпторов изготовляла статуи Цезаря — чтобы разослать по всей Италии и провинциям и установить на главных площадях больших городов.