Как только источник был завален камнями, люди отступили к склонам холмов. Они спрятали верблюдов за грядой, а сами притаились за валунами и чахлыми кустами на склонах. Гордон предложил Ольге уехать назад к укреплению, обещая дать эскорт, но она отказалась и осталась с ним, заняв позицию за большим камнем с револьвером Османа. Они лежали, плотно прижавшись земле. Жар солнечных лучей быстро прожег их одежду.
Однажды, случайно повернув голову, она увидела черное лицо Хасана, наблюдавшего за ними сзади из-за кустов. Верный раб, не признававший никакого закона, кроме приказа хозяина, следил за американцем, чтобы не упустить его из виду.
Она шепнула об этом Гордону.
- Конечно, я его вижу, - ответил он. - Но Хасан не выстрелит в меня, пока не начнется сражение и пока он не будет уверен, что его никто не видит.
Ольга задрожала от ужаса. Если они проиграют сражение, разъяренные руала разорвут Гордона на куски, если победят - его наградой будет предательская пуля в спину.
Время тянулось очень медленно. Люди замерли на склоне: ни мелькание одежды, ни приподнятая голова не выдавали засаду. Ольга почувствовала, что у нее сдают нервы. Ее сводили с ума сомнения и предчувствия.
- Мы слишком рано заняли позицию! Люди потеряют терпение. Осман доберется сюда только к полуночи. Ведь мы с вами всю ночь ехали до источника.
- Бедуины никогда не теряют терпения, когда чуют добычу, - ответил он. - Я считаю, что Осман будет здесь еще до захода солнца. Мы потратили больше времени, потому что последние несколько часов ехали на усталом верблюде. Думаю, Осман снял лагерь до рассвета и пустился во весь опор.
Ей пришла в голову еще одна вызвавшая опасения мысль.
- А что, если он вообще не придет? Что, если он изменит свои планы и отправится куда-нибудь еще? Тогда руала решат, что вы им солгали.
- Смотрите!
Солнце, этот волшебный, ослепительно блистающий шар, опустилось совсем низко. Ольга прикрыла глаза рукой и сквозь прищуренные веки увидела караван, вырастающий из колеблющихся волн жара: ряды серых от пыли всадников и тяжело груженные тягловые верблюды, несущие на своих спинах захваченных женщин. Знамя висело в неподвижном воздухе, как тряпка, но на мгновение, когда подул странствующий порыв ветра - горячий, как дыхание погибели, - оно взметнулось, показав голову Белого волка.
Откровенное доказательство языческого поклонения и ереси! Руала, заволновавшись, чуть не обнаружили себя. Даже Миткаль побледнел.
- Аллах! Какое кощунство! Забывшие Бога! Гореть им в аду!
- Спокойно, - прошипел Гордон, чувствуя, как волнение охватило притаившихся бедуинов. - Ждите моего сигнала. Они должны остановиться, чтобы напоить верблюдов у источника.