Когда я вернулся пешком, то уже слегка вспотел.
Здание, приютившее контору Денни, было зажато между аптекой и китайским рестораном. Вход был оборудован двойными крутящимися дверями и отделан медью, которую, судя по всему, не чистили по меньшей мере пару лет. Я толкнул дверь и оказался в темном, душном помещении, в котором стояли самые разные запахи, от давнишних помоев до немытых тел.
Там был лифт, из тех, которые приводишь в движение сам, потянув за веревку. Веревка показалась мне такой протершейся и ненадежной, что я решил идти пешком. Кроме того, в нем кого-то стошнило и до сих пор никому не пришло в голову это убрать.
Табличка у лестницы сообщила мне, что контора Денни на шестом этаже. Это была маленькая записка, нацарапанная неровными печатными буквами на листе бумаги и наклеенная поверх имени предшественника. Она гласила: «Брэд Денни. Агент. Комната 10, 6-й этаж».
Не то объявление, какое могло бы привлечь клиенток-кинозвезд вроде Джойс Шерман, но, в конце концов, всякие агенты нужны.
Я не спеша поднимался по лестнице, не встретив никого на пути. Из пары кабинетов, попавшихся мне по дороге, доносился треск пишущих машинок.
Денни делил шестой этаж с пожарным выходом и мужской уборной. Дверь его конторы была напротив пожарного выхода. Эта дверь не впечатляла своим видом. Может, ее и красили, когда устанавливали, но с тех пор к ней не притрагивались. К двери была приклеена визитная карточка с тем же незатейливым текстом, что и на табличке внизу.
Без особой надежды я постучал и, выдержав достаточно долгую паузу, повернул ручку. Дверь не открывалась, и без особых умственных усилий я сделал вывод, что она заперта.
Я отошел, нащупал в кармане сигарету и уставился на дверь. На ней был цилиндрический замок, и мне бы удалось его открыть без особого труда, но я решил, что сейчас не время, и предпринял долгое, одинокое путешествие вниз по лестнице.
Задержавшись в вестибюле, я осмотрелся. Дверь у лифта показалась мне именно тем, что я искал. Я подошел к ней и постучал; тишина.
Я снова постучал, потом нажал на ручку и толкнул. Дверь открылась, в нос ударил запах несвежего пива и застойной воды, пополнив гамму ароматов вестибюля.
Впереди был коридор, в конце которого виднелись каменные ступени. Я подошел к ним и перегнулся через железные перила: подо мной было большое помещение с бетонным полом, заваленное ведрами, метлами, пустыми бочонками, коробками и деревянными ящиками и воняющее мышами и жирной, давно протухшей едой.
На одном из ящиков сидел пожилой мужчина без пиджака, в очках в оловянной оправе, в котелке и поношенных брюках. Он читал газету с результатами скачек и бормотал что-то себе под нос с таким видом, будто бы ему ни до чего на свете не было дела. В левой руке старик держал банку с пивом и, пока я за ним наблюдал, он отвел взгляд от газеты и отхлебнул из банки. Я подождал, когда он от нее оторвется, и спустился вниз. Старик внимательно посмотрел на меня, поправил очки, поставил банку на пол и моргнул. Он показался мне довольно безобидным, но на всякий случай я изобразил широкую дружескую улыбку. Он продолжал молча смотреть, никак на нее не отреагировав.