– Это целиком моя вина, – сказал я, расслабившись. – Выбрал неверный подход.
Открыв бумажник, я протянул ему свою визитку. 6н внимательно изучил ее, кивнул и бросил мне обратно.
– Четвертый этаж, третий номер. Постучите четыре раза, а то рискуете получить порцию свинца в живот.
– Как-нибудь на днях обязательно нужно будет снять здесь номер, – сказал я. – Он вполне подошел бы моему нынешнему образу жизни.
Портье поправил очки и вернулся к своей газете. С его точки зрения, меня здесь уже не было.
Я поднялся по лестнице, стараясь не шуметь и не дотрагиваться до покрытых пылью перил.
На втором этаже я наткнулся на растянувшегося у двери мужчину, голова которого покоилась на засаленном котелке. Он дышал медленно и тяжело, а разило от него так, будто последние десять лет его вымачивали в виски. Я прошел мимо него вдоль по тускло освещенному коридору и поднялся еще на один пролет. На третьем этаже я никого не встретил, только из-за закрытой двери женский голос выкрикнул грязное ругательство да какой-то мужчина заливался истерическим смехом.
На четвертом этаже я чуть не столкнулся с девушкой в сине-желтом кимоно и с кувшином в руке. Она была босая и грязная, волосы висели по плечам, и при взгляде на них мне стало дурно.
Она улыбнулась мне во весь рот и как бы случайно распахнула кимоно, чтобы я увидел, как мало под ним надето.
– Привет, красавчик! – сказала она, останавливаясь. – Заблудился?
– Совершаю экскурсию по трущобам, – ответил я, пробираясь мимо. – Обозреваю местные достопримечательности, если их можно так назвать.
Улыбка растаяла.
– Еще один сопляк, – сказала она.
Она пошла дальше, пошел и я. У двери с номером три я остановился и утер со лба пот. Мне не нравилось это заведение, а постояльцы – еще меньше. Я постучал четыре раза, медленно, но не слишком громко: мне ужасно не хотелось разбудить кого-нибудь в соседних номерах. Ничего не произошло. Я подождал, прислушиваясь, но ничего не услышал.
С другой стороны коридора из-за закрытой двери доносился протяжный храп, громкий и яростный, как рев электропилы, вгрызающейся в сучковатое бревно.
Я снова постучал, на этот раз более настойчиво, и украдкой посмотрел по сторонам, ожидая, что меня либо обругают, либо чем-нибудь в меня запустят.
Из ванной вышла все та же девица в кимоно, но уже без кувшина и направилась в мою сторону.
– Почему бы тебе не пнуть эту несчастную дверь ногой? – предложила она, проходя мимо. – Было бы меньше шуму.
Только она сказала не «несчастную».
Я поглядел ей вслед: она дошла до конца коридора, открыла дверь и обернулась, потом сделала неприличный жест, вошла в номер и закрыла дверь. Я почесал в затылке – не от смущения, а потому, что там чесалось.