– Милая, ты такая хорошенькая, что просто хочется тебя съесть. Ты скучала без меня?
– Конечно скучала, – ответила она, улыбаясь, – но зачем рвать меня на кусочки? – Чуть задыхаясь, она поправила шляпку и решительно высвободилась из моих рук. – Хочу тебе напомнить, что я буду принадлежать тебе много лет, и нечего смотреть на меня такими безумными глазами.
– Ты погоди, пока я не привез тебя в отель, – сказал я, хватая ее чемодан. – Это только генеральная репетиция того, что я для тебя приготовил.
– Жду с нетерпением! – ответила она и рассмеялась, идя за мной к «бьюику». – Что здесь происходило, милый?
– Полно всего. Но давай не будем говорить о делах, пока не вернемся в отель. Я должен тебе кое-что сказать: ты так прекрасна, что со дня нашего расставания я считал часы до встречи, и я страшно горд, что могу называть тебя миссис Хармас.
Элен вздохнула:
– Приятно слышать, Стив. Я тоже считала часы. Вернувшись в отель, я представил ей ощутимые доказательства того, как я по ней скучал, и, похоже, она сочла их убедительными.
– Ну ладно, для начала хватит, – сказал я, отдышавшись. – Теперь иди сюда, сядь мне на колени и расскажи, что с тобой было.
– Я сяду в кресло, – твердо сказала Элен. – Я знаю, что произойдет, если я буду сидеть у тебя на коленях.
– Может, ты и права. Ладно, будь по-твоему, – согласился я и нырнул в кресло. – Давай послушаем, как шли дела на Мертвом озере.
– Рассказ о бесполезном терпении, – начала Элен, свернувшись клубочком в кресле напротив. – Мы с Питом сменяли друг друга и не выпускали остров из поля зрения ни на минуту. Ничего интересного мы не увидели. Каждое утро Конн выходил ловить змей, как-то раз мелькнула Коррин, вот и все. К ним никто не приезжал, как я надеялась. Вчера вечером они подошли к своей моторке с чемоданами, доплыли до того места, где их ждало такси, и уехали. Я подумала, что неплохо было бы осмотреть дом в их отсутствие, но у самого острова вспомнила про змей и повернула обратно. – Она сердито посмотрела на меня:
– И не вздумай смеяться! Я знаю, что струсила, но мне было не заставить себя пойти по той тропинке, где в любой момент могла выползти змея.
– Я не смеюсь, – заверил я ее и погладил по руке. – Я бы и сам туда не сунулся.
– Вот что я выяснила, – продолжала Элен. – Наблюдая за островом, мы с Питом часами болтали. Я навела его на разговор о Коннах, надеясь, что он вспомнит что-нибудь полезное, и он действительно кое-что вспомнил. По его словам, когда Сьюзен приехала в Спрингвилл по пути к Мертвому озеру, они с Конном зашли к Питу в бар выпить. Пока Конн ставил машину, Сьюзен осушила несколько бокалов. В баре сидел какой-то парень, он заговорил со Сьюзен о киноактрисах. Пит при этом стоял за стойкой и тоже участвовал в разговоре. Тот парень сказал, что считает Джойс Шерман лучшей в мире актрисой. По словам Пита, Сьюзен немного напряглась и стала говорить про Джойс Шерман всякие гадости. Она сказала, что Джойс плохая актриса, что она жила с ней, прежде чем та попала в кино, и что Шерман просто грязная бродяжка. Парень стал спорить, и Сьюзен ужасно разозлилась. Она заявила, что если бы не хороший режиссер, Джойс Шерман не могла бы даже пройти по комнате. Потом появился Конн, Сьюзен внезапно успокоилась, и они ушли. Пит говорит, что видел, как на улице Конн что-то ей говорил, и она казалась бледной и испуганной.