– Давайте, девчата мои дорогие. Спасибо вам за всё, главное – что не подставились.
– Усложняешь ты всё-таки, – с сомнением сказал Секонд, проглотив свою порцию.
И оказался неправ.
Минут через сорок, когда вся компания ненаигранно веселилась, ела сочные шашлыки, запивая их хорошим вином, под приятную, довольно громкую музыку из расставленных вокруг беседки колонок, у ворот грубо загудел мотор «УАЗа». Требовательно крякнул сигнал.
– А я что говорил? – сказал Фёст, вставая. – Люда, со мной… Остальным без команды в разговор не вступать…
Вяземская, одетая именно так, как он приказал, на самой крайней грани приличия, разбросав волосы по плечам и изображая умеренную, не преследуемую законом степень опьянения, пошла следом, на шаг сзади, с трудом ухитряясь не провалиться высоченными шпильками в щели между каменными плитками.
Ляхов открыл калитку, демонстративно держа пред собой мощный травматический пистолет.
– Кто тут и какого…Уже два ночи. До семи утра имею право никого не пускать… – Это он начал говорить, увидев перед собой милицейского старшего лейтенанта и двух людей в штатском чуть позади него. – Чего вам? Постойте, – махнул расслабленно рукой, свободной от оружия. – Вы – наш участковый, что ли? Чем могу служить?
– Так точно. Старший лейтенант Семиколенных. А вы?
– Доктор медицинских наук, магистр парапсихологии Ляхов Вадим Петрович. В настоящее время – хозяин этой дачи, – подчёркнуто вежливо раскланялся Фёст. – Чем могу служить? – повторил он.
– Вы, это, Вадим Петрович, пистолет опустите, если не трудно, – сказал мужчина слева от участкового. – Разрешение, кстати, имеете?
– Всенепременно. И на пистолет, и на шесть стволов нарезного охотничьего оружия. Только винтовки в Москве и разрешения в Москве. А на это, – он повертел копией «беретты», стреляющей, кстати, очень тяжёлыми резиновыми пулями, шагов с пяти в голову – гарантированно насмерть, – при мне. Как же иначе. Учёные… Пойдёмте, предъявлю… Только сначала тоже представьтесь…
Людмила, не вникая в суть разговора, начала чесать комариный укус намного выше выставленной вперёд коленки.
– Несущественно, – ответил спросивший, переместив взгляд с пистолета на гораздо более привлекательный объект.
– Так что вы хотели? – несколько жёстче спросил Вадим участкового. Сейчас он изображал человека, балансирующего у грани патологического опьянения. Вроде бы полностью адекватен, способен поддерживать разговор и держаться на ногах, но чуть-чуть сверху – или отрубится в секунду, или начнёт творить невообразимо что, не отдавая себе отчёта. – А то у нас баранина остывает. Она, баранина, имеет отвратительное свойство остывать быстрее, чем надо. Тьфу ты, – шлёпнул он себя ладонью по лбу. – Да что мы тут стоим? Заходите, по стопарику-другому примете, и дальше. Собачья работа ночью по улицам таскаться. И ради чего? – спросил он с интонацией Сократа. – Очередного поросёнка у Солодухина украли или пацанва на танцах передралась? Да, простите, заболтался я. Вчера три лекции прочёл, никак не могу остановиться. Так пошли? Там всё и расскажете. Постараюсь быть всемерно полезным… – он подавил икоту, – нашим родным правоохранительным органам…