– Дмитрий Сергеевич, – спросил Ляхов перед тем, как Воронцов начнёт свою тему, – зачем вы пригласили девять офицеров, а не семь?
– Неужто взревновал, полковник? – Дмитрий поднял руку и неизвестно откуда возникший вестовой наполнил бокалы терпким хересом. – Вроде врач, психолог, командир-единоначальник, – оценка прозвучала скорее разочарованно, чем иронически. – Как-то вас в вашем мире… недоучивают, что ли? Куда уж проще? Семь мичманов и лейтенантов перессориться должны, что ли? Они у нас ребята воспитанные. В танцах и прочих беседах две дамы постоянно остаются лишними. Из вежливости пригласишь, а в это время товарищ перехватит ту, что тебе больше других интересна. И так далее. Затем – вашей Татьяне терапия нужна? Пусть ею для начала бравый мичманец займётся. А твоя Майя чем хуже? Была такая песня в моей молодости: «Стоят девчонки, стоят в сторонке. Платочки в руках теребят. Потому что на десять девчонок по статистике восемь ребят…» Или девять, не помню точно. От тебя так и так не убудет, а ей – молодость вспомнится…
Возразить было совершенно нечего. Однако – не совсем та психология у адмирала. Правда что – из другого мира человек. Близкого – но другого.
Пока Воронцов объяснял Вадиму, каким образом тому следует вести себя в отношениях со своим двойником-аналогом, в обеих нераздельно-неслиянных реальностях, и каким образом можно будет использовать окончивших стажировку на «Валгалле» девушек, банкет внизу набирал обороты.
Майя через Анастасию передала остальным, что все боевые инстинкты до утра следует забыть. Любое действие кавалеров воспринимать исключительно как знак симпатии и восхищения. Но – без крайностей. Если у кого вдруг и появятся «чувства» – сохранить на будущее. Жизнь не сегодня кончается. И не завтра, скорее всего.
– Эти люди – наши. Такие как я, Татьяна Юрьевна, Вадим Петрович, Андрей Дмитриевич… Александр Иванович, – чуть замявшись, добавила Майя. Смешно ведь, а на мгновение смутилась. Эта девчонка испытывает к Шульгину (почему-то она так вообразила), те же чувства, что и ей довелось, пусть всего на несколько часов. Но был ведь момент. Совсем не любовь, и не короткое сексуальное влечение, неизвестно с чего могущее возникнуть даже в отношении полного ничтожества, а…
Майя не сумела это выразить, не только словами, но и на уровне ощущения.
– Поцеловаться, если очень захочется – можно, – продолжила она инструктаж скучным голосом. – Пообниматься в укромном месте – тоже. И достаточно…
– Майя Васильевна, – неуверенно спросила Настя, – а если вдруг замуж пригласят?