— Чего такое, Федор? — якут вместо ответа кивнул на дом, отделенный от расположения советского подразделения небольшой площадью. Но затем все же сказал:
— Какое-то шевеление, товарищ капитан. Плюс слышали моторы. Может танки, может еще что. Но уж больно они тихо себя весь день вели.
«Копили силы? Вполне возможно… Но танки? Может стать хреново… перебросить ребят с ПТР? Если новые танки — в лоб не поможет. Откуда могут полезть?» — мысли командира скакали с одного на другое. Наконец, еще разок тщательно обдумав решение, капитан разразился серией приказов.
— Так, ясно. Красноармеец! — паренек, все время разговора простоявший рядом, снова вытянулся. — Топай к расчету Савинкова. Пусть займут позицию рядом с Елецким, на третьем этаже. Но пусть сам подойдет сначала ко мне. Федор, — Леонид повернулся к сержанту, — у тебя сколько патронов?
Якут, погладив трофейный немецкий «МГ» ответил почти сразу:
— Еще надолго хватит, товарищ капитан. Почти девятьсот штук.
— У Елецкого хуже… отдашь ему одну ленту.
Не дожидаясь ответа, пригнувшийся Васильев быстро проскочил полуоткрытый участок, образованный обрушившейся частью стены дома.
И это спасло ему жизнь. Неожиданно с немецкой стороны раздался громкий выстрел артиллерийского орудия, снаряд из которого влетел практически точно в то место, где только что был командир роты.
— Твою мать! Суки! — кинувшись назад, Леонид обнаружил забрызганного кровью сержанта, наполовину заваленного камнями рухнувшей стены. Взгляд переместился чуть дальше. Брат Федора был мертв. Однозначно и бесповоротно.
— Федя, не смей умирать! НЕ СМЕЙ! У немцев теперь большой должок перед тобой. Тебе еще Берлин брать, так что давай, оставайся тут со мной, — вытаскивая пулеметчика из под обломков, капитан продолжал что-то ему говорить, не давая потерять сознание.
Тем временем, немецкая сторона осветилась многочисленными вспышками винтовочных выстрелов и пулеметных очередей.
— К бою! — приказ был, в общем-то, излишним, бойцы все сами прекрасно понимали. — Санитар!
— Тащ капитан! — возникший рядом расчет с ПТР дожидался указаний.
— Дуй к Елецкому! Будет немецкий танк — подпустишь поближе и вмажешь в борт! Понял?
— Так точно! — уже собравшийся унестись на позицию Савинков был остановлен твердой рукой командира.
— Стой! Отнесешь ему патронов. Здесь они уже не понадобятся, — Васильев кивнул на аккуратно сложенные пулеметные ленты.
— Звали? — появившийся рядом фельдшер не договорил. Увидев раненного сержанта, он кивнул и принялся за работу.
Взлетевшая ракета осветила поле боя причудливым, чуть мигающим светом. Организованно наступающие люди в немецкой форме мгновенно залегли, прячась за немногочисленными укрытиями. Стреляющие с советской стороны пулеметы были в этот момент несколько заняты перестрелкой со своими коллегами, поэтому гитлеровской пехоте доставалось не так уж и сильно.