– Значит, этот ресторан – твой? – Александра не могла скрыть изумления.
– Ну, не совсем... У меня есть компаньоны. Но идея была моя. Так тебе нравится?
Саша замешкалась с ответом – ее одолевали противоречивые чувства, и Мелешкина опять выручила.
– Да что ты, Рэй. Шикарно – одно слово! Хотя, на мой взгляд, вы немножко переборщили с экзотикой. Но с другой стороны – это бизнес, надо привлекать клиента... Главное – хороший доход!
– Да, доход... Но я не могу сказать, Маринка, что для меня это главное. Мне хотелось чего-то... для души – я правильно сказал? Экзотика – да, это для белых. Они готовы платить за экзотику. А для нас, африканцев, это напоминание о доме, о родине, от которой мы далеко... Ты понимаешь меня, Саша?
– Это я понимаю. Я не понимаю другого, как ты вдруг оказался ресторатором в Москве?
– «Ресторатором»?.. А-а, понимаю. Нет, Саша, ресторан для меня – хобби, и только. Это не основной бизнес. В Москве я представляю одну крупную итальянскую фирму – «Мазино индустрик». Может, слышала? Она поставляет в Россию оборудование для перерабатывающей и пищевой промышленности и технологии. У нас крупные совместные проекты с вашей страной, сейчас создаем сеть предприятий в Москве и в других регионах. Кстати, и в нашем Воронске тоже. В общем, планы большие.
– Невероятно... Значит, ты теперь итальянский подданный?
– Да, Саша. Уже почти три года.
– Но как? Помнится, у тебя не было родственников в Европе. Африканский журналист вдруг за какие-то четыре года переквалифицировался и стал макаронным боссом в Италии... Ведь ты босс?
Рэй улыбнулся слегка смущенно.
– Ну что ты... То есть здесь, в Москве, – да, здесь я босс.
– А в Италии?
Он впервые за весь вечер опустил глаза.
– В Италии я – зять босса.
«Странно... Когда он это сказал, я почувствовала почти то же самое, что и тогда, в девяносто первом, – когда Борька сделал мне ручкой. „Извини, Шурик“. Нет... Конечно, не то же самое! Теперь я просто не могу чувствовать так, как тогда. А впрочем... Впрочем, я уже сама не знаю, что я могу и чего не могу! Ведь еще сегодня днем я нисколько не сомневалась, что мужики существуют только затем, чтоб им мстить – если они не друзья, конечно. Но друзей единицы, а мужиков – миллионы... Я думала, мне больше не пригодится то, чему меня научил Жемчужников. Я была абсолютно уверена, что больше никогда и ни с кем... Что после Борьки не смогу открыть душу ни одному врагу женского рода, а после того жирного борова Мухтарганиева, начальника внутренней охраны, меня просто стошнит от одного вида голого мужика! Странно... Значит, они еще не все во мне убили? Значит, я еще могу быть настоящей женщиной – не только по виду?..»