- Уйдут гады! Уходят! - орали солдаты. - Жорка, они уползают!
- Не уйдут, не дрейфьте, не дадим! Снаряды давайте! - зверским голосом проорал Георгий и выстрелил во второй танк. Потом в третий...
Огонь охватывал все больше машин. Над дорогой стлался черный дым, металось пламя мощного пожара, взметнувшегося вверх и отчаянно раздуваемого ветром. Напоминало адское пламя. Хотя кто его видел...
- Стреляй, Жорка, стреляй! - голосили солдаты.
И он стрелял... Пока не кончились снаряды.
Танки на дороге горели, оттуда доносились стоны и крики. Немцы пытались спастись и вытащить погибающих товарищей, но это им не удавалось.
Неожиданно раздался дикий вопль:
- Русс, спаси меня! Спаси! У меня дети!
Весь черный, в копоти от огня, здорово обожженный немец чудом вырвался из пламени и, барахтаясь в снегу, очевидно, пытаясь притупить боль от ожогов, умоляюще протягивал к разведчикам худые грязные руки.
- Ишь, и по-русски наловчился! - недоброжелательно пробурчал Леднев. - Гад, сволочь! Дети у него, видали? А у нас что, нету детей?
От души выматюгался.
Пленный по-прежнему барахтался в снегу и кричал, поднимая вверх руки. Показывал на пальцах - четверо! Четверо детей...
- Все мы люди на этой Земле, - печально сказал один из разведчиков. - Несчастные и подневольные...
Георгий шагнул к немцу и рывком поднял его со снега.
- Идти можешь?
Немец исступленно схватился за него.
- Могу, могу! Русс солдат, спаси меня, я погибаю!
Леднев осмотрел немца - ожоги были не так уж страшны. В дырах комбинезона зияло голое покрасневшее тело, но волдырей, кажется, незаметно.
- Тут недалеко, - пробурчал Георгий. - Топай, если жить хочешь, отец четверых детей!
- Спасибо, спасибо! - лепетал немец.
Леднев подобрал валявшуюся на снегу чью-то телогрейку и набросил ее на плечи немца.
- Потерпи! - уже почти миролюбиво сказал он. - А если что, держись за меня. Доведу!
- Спасибо, спасибо! - лепетал немец.
По его щекам катились мелкие слезы.
- Цепляйся крепче! - посоветовал Георгий. - Скоро придем. Там врачи. И поесть тебе дадут, горемычный... Ожоги не тяжелые, обморозиться не успел, ранений нет... Тощий, как все вы сейчас под Сталинградом. Да это дело наживное. Кончится война - вернешься к своим детям. Меня Георгием зовут. Пятого ребенка родишь и назови в честь меня Жоркой. Германии очень нужны теперь люди. Чтобы строить новую страну. Пусть будет среди них и один Георгий. Ладно?
Немец услужливо, суетливо кивал. Хотя вряд ли понимал все, о чем толковал ему Леднев.
Он отличался по службе. И приводить "языков" навострился здорово.
Об этом Георгий Семенович тоже рассказывал дочкам, умалчивая о многом.