Нэг улыбнулся…
Колдун миновал сырой, холодный зал и оказался в большой комнате. Толстый налет черной плесени покрывал стены, а дрожащий свет свечей не слишком-то рассеивал темноту. Спертый, сырой воздух был пропитан тяжелым запахом смерти. Стук сапог Нэга по черным камням отдавался эхом в большом зале.
Нэг быстрыми шагами прошел в центр зала, не обращая внимания на темноту, как человек, отлично знающий дорогу. Он глубоко вдохнул, упиваясь запахом разложения, как любой другой человек вдыхал бы аромат дорогих духов. Это были его владения. ЕГО.
— Идите! — приказал колдун. Его голос ушел в темноту и вновь вернулся, отразившись от стен вместе со звуком шагов.
В темноте что-то зашевелилось. Затем послышался хруст мышц, сухой треск и шорох мертвой кожи, касающейся камня. Холод, охвативший Нэга, стал еще сильнее, ледяными иглами пронизывая тело и душу колдуна. И это тоже было частью его Силы, его Могущества.
Поднялся легкий ветерок, шевельнувший пряди длинных волос Нэга. Когда-то его волосы были черными, такими черными, что казались почти синего цвета, но они уже давным-давно поседели. Миновало пятьсот лет с тех пор, как он прошел обряд посвящения в мужчины, когда был молодым… Впрочем, теперь это уже не имело большого значения — Нэг давным-давно обогнал возраст любого смертного.
Невидимые обитатели зала приблизились, образовав вокруг Нэга кольцо. Ближе, еще ближе…
— Стойте!
Все звуки исчезли. Ни одно дыхание, кроме дыхания Нэга, не нарушало неподвижной тишины комнаты.
— Кто я? — спросил колдун.
Тридцать голосов ответили, как один:
— Повелитель.
Но звук их голосов был приглушен, интонация — безжизненна, воля — мертва.
— Да, я ваш повелитель и буду таковым, сколько пожелаю. Никогда не забывайте этого. — Нэг помолчал, наслаждаясь своей властью. Молчание окружало его, как одеяло из толстой шерсти.
Он заговорил снова:
— Кто знает о Талисмане Огня?
— Я знаю, — ответил глухой мужской голос.
— Подойди ближе.
В темноте послышалось легкое шуршание ступней, касающихся камня. Нэг щелкнул пальцами — звук получился такой, будто ломается сухая ветка или, возможно, сухая кость. Маленький огонек сорвался с темного ногтя большого пальца колдуна, и желтый свет немного рассеял темноту, осветив небольшой кусочек зала. Его было достаточно, чтобы стали видны серые, лишенные всякого выражения черты мертвеца.
— Стой. Говори. Почему он не был доставлен мне?
Губы человека дернулись, он уставился прямо перед собой, словно вглядываясь в какую-то далекую землю.
— Грифы треплют трупы твоих людей в тени Большой Стены Кофа.