На этот раз оно не вылетело с противоположной стороны, а застряло внутри, жнец забился сильнее и тут же взорвался. Превратился в круглый огненный шар, в разные стороны брызнула сталь, ножи, и оранжевая плесень, и огонь, густой, прилипчивый.
Второй жнец не успел отступить, в него тоже ударила пылающая стрела. Этот взорвался сразу. Точно так же, как первый, громко, рассыпав искры и разметав железо.
Четвертый выстрел ударил между руинами.
Все.
Из зарослей напротив выбралась Алиса. Ее игрушечное оружие дымилось, сама Алиса выглядела вполне довольно.
Спасла меня второй раз. Здорово. Нет, в этом месте все наоборот происходит. Это я должен ее спасать, а не она меня. Ладно, освоимся.
— Нет, я все-таки не понимаю, ты псих или из Рыбинска приехал?
Я промолчал.
— И то и другое, — заключила она. — Все понятно. Первый раз тебя не убедил, и ты решил попробовать еще разочек. Ну как?
— Об косяк, — ответил я.
— Да еще и злой. А что ты там кричал, а? Кто там должен в собственных какашках захлебнуться?
Слышала, как я читал тропарь. И теперь надсмехается.
— Кто должен — тот захлебнется, — заверил я. — Ты сомневаешься?
— А ты удачливый, — не ответила Алиса. — Сразу трех рубцов подманил. Я их давно уже не видела, они забавные.
Забавные? Жнецы забавные?
— Знаешь, я люблю по ним пострелять, только в последнее время они редко встречаются, истребили всех.
Понятно. Они тут на них ради развлечения охотятся, а жнецы не дураки, я убедился, они в нашу сторону все переправляются. Им через этот их МКАД перебраться ничего не стоит.
— Ну что? — задорно спросила Алиса. — Будешь там сидеть или ко мне все-таки?
— Все-таки, — сказал я.
— То-то. Иди ко мне, глупый Калич, и будешь жив, сыт и здоров.
Я не стал с ней спорить. Усталость чувствовал. Алиса кинула мне веревку, я уцепился, и Алиса легко вытащила меня на берег.
— Отлично выглядишь, — она бродила вокруг меня, трогала пальцем. — Весь в навозе. Хотя тебе, наверное, не привыкать… Слушай, там я третьего прожгла, он, кажется, не взорвался. Посмотри. Вон там.
Под обрушенной стеной лежал жнец. Распоротый на две половинки, я успел заметить, что внутренности у него черные, как полагается у погани. С вьющимися серебряными нитями, с красными сгустками и с гроздьями чего-то бледного и на вид живого.
— Нож у тебя есть? — спросила Алиса.
— Нет уже, сломал.
— Радуйся, Калич, теперь у тебя будет лучший нож во всем мире. Надо секиру подобрать. Давай, иди.
Вблизи жнец выглядел тоже не очень. Ободранно.
Меня затошнило. Давно не ел, к тому же я прекрасно помнил, что случилось с Гомером. Не люблю поганых жнецов.