Словом, я поднимаюсь на холм и первым делом отмечаю: что-то не так. К вершине поднимается странный след - будто волоком тащили что-то тяжелое и примяли траву. Но я не обращаю на это особого внимания, потому что раздражен: другого оружия, кроме этого сломавшегося ружья, у меня нет, и охоту придется оставить, пока не смогу послать за новым.
Видите, я помню, что думаю и чувствую во сне - в настоящем своего сна. Но тот "я", во сне, наделен воспоминаниями, которых я не могу вспомнить наяву. Так вот, я поднимаюсь на холм и вхожу в бунгало. Двери распахнуты настежь, индуса нигде нет, а в комнате беспорядок: кресла сломаны, стол опрокинут... На полу валяется кинжал моего слуги, но крови нигде не видно.
Надо заметить, что во сне я не помню предыдущих снов, как порой бывает с людьми. Все всегда происходит словно в первый раз. И происходящее я воспринимаю так же ярко, как впервые. И вот я стою посреди жуткого беспорядка и ничего не понимаю. Индус пропал, но что же стряслось? Будь это набег чернокожих, они бы разграбили и сожгли дом. Заберись в бунгало лев, все вокруг плавало бы в крови. И тут я внезапно вспоминаю тот след! По спине пробегает холодок. Все становится ясно: тварь, поднявшаяся на холм и разорившая бунгало, не может быть ничем иным, как только гигантской змеей. Стоит мне вообразить ее размеры, лоб покрывается бисеринками холодного пота, а сломанное ружье начинает дрожать в руке.
Тогда я бросаюсь к выходу в диком ужасе и с одной-единственной мыслью: бежать как можно скорее к побережью. Но солнце уже садится, на землю опускаются сумерки, и где-то там, в высокой траве, прячется эта ужасная, громадная тварь. Господи!..
С губ его брызнула слюна. Мы сидели молча, напряженно слушая, боясь пропустить хоть слово.
Фэминг продолжал:
- Я запираю двери и окна на засовы, зажигаю лампу и замираю посреди комнаты. Стою, точно статуя. Жду. Прислушиваюсь. Вскоре в небе появляется луна, заливая все вокруг неверным светом. Я стою неподвижно. Ночь очень тиха, совсем как сейчас, лишь легкий ветерок порой шелестит в траве, всякий раз заставляя меня прижимать руки к груди и стискивать кулаки так, что кровь течет из-под впивающихся в ладони ногтей. Я стою, жду, вслушиваюсь в ночь. Но змея не появляется!
Последние слова прозвучали, точно взрыв. Все мы невольно вздохнули с облегчением. Напряжение спало.
- Тогда я решаю, если доживу до утра, попытать счастья в лугах и отправиться к побережью. Но вот наступает утро, и я не осмеливаюсь! Неизвестно, в какую сторону уползло чудовище, и я боюсь встретиться с ним на открытом месте, да еще без оружия! Я остаюсь в бунгало, точно в ловушке, и глаза мои неотрывно следят за солнцем, которое неумолимо двигается к горизонту. О, господи! Если в я только мог остановить его!