– Полетт, даже сам не знаю, как это получилось... Я разыграл «сай пот»... Ко мне пришла «дама», и я проиграл... Полетт, это чистая случайность! Просто вчера был не мой день.
Поворчав еще немного и повздыхав, Ариша ушел к себе. Я убрала со стола, вымыла посуду, включила телевизор, висевший на кухне над холодильником, и принялась смотреть какой-то фильм про поиски сокровищ. Целый отряд бездельников рыскал по лесам и горам, попутно «моча» друг друга.
Зазвонил телефон. Это был Николай:
– Полина, нам с тобой надо срочно встретиться.
– Николай, давай не будем...
– Да я не о том! Андрюха в больнице пришел в себя. Говорить начал... Мне его лечащий врач позвонил. Ну что, приедешь?
– Да, похоже, придется. Во сколько ты будешь дома?
– В шесть.
– Жди.
Я положила трубку. Значит, Андрей пришел в себя... Интересно, что он там начал вякать? Я взяла мобильник и еще раз прослушала запись его признания в том, что это он обварил свою мать. Если Андрей сильно будет настаивать на моей причастности к его похищению и виновности Николая, придется дать ему послушать эту запись. Я выключила телевизор и пошла собираться.
* * *
Ровно в шесть я была у дома Николая. Я позвонила ему на мобильник, он вышел во двор, сел ко мне в машину.
– Мне сегодня утром позвонил лечащий врач Андрея, сказал, что тот говорит странные вещи. Надо бы съездить...
– По физиономии?
– Сначала к Андрею в больницу, а там уже видно будет. Может, придется и по физиономии.
– Кстати, я узнавала о пожаре в Кукушкино. С Дармиром Заворожным более или менее в порядке. Он лежит в больнице и немного обгорел, но больше, правда, пострадала его голова: похоже, братец во время драки не рассчитал силы и приложил его поленом как следует. А из построек сгорел только сарай. Так что все обошлось, можно сказать, малой кровью.
– А жаль!.. Слушай, Полин, поехали на моей машине. Вон она стоит. Нет, серьезно, не могу я так: женщина за рулем, а я сижу рядом, как лох какой-то! Давай выходи и прыгай в мою «семерку»!
Вскоре мы уже мчались на вишневой «классике» Николая в ожоговый центр.
* * *
В палату Андрея меня не пустили, только Николая как родственника. Я осталась ждать его в приемном покое. Он вернулся минут через двадцать, снял белый халат, скомкал его и бросил в пакет.
– Пойдем, сядем в машину, – сказал он тихо и направился к выходу.
Когда мы захлопнули дверцы его «семерки», Николай повернулся ко мне:
– Короче, я с ним виделся. Он действительно пришел в себя и стал всем талдычить, что его похитила Робин Гуд, а дядя с Абрикосом пытались его сварить. Врачи, естественно, посчитали, что пациент не в своем уме. Ему сейчас колют успокоительное. Я его предупредил, чтобы он помалкивал, сказал, у меня есть доказательства вины его самого: запись на мобильнике и показания Заворожного. Он заткнулся.