— Значит, все, что у вас тут есть, вы подобрали на свалке в карьере?
— Все до последней мелочи, кроме вон тех медалей на стене.
Мередит внимательнее оглядела медали за боевые заслуги.
— Откуда они у вас?
— Наградили, — просто ответил Финни. — Как всех награждали. В последнюю-то войну я служил на эсминце. В нас попала торпеда с немецкой подлодки, эсминец-то подорвался, а меня выкинуло за борт. Два дня пробарахтался в воде, а потом меня выловили. С тех пор ноги у меня слабые. Меня комиссовали по инвалидности, да только ноги с тех пор так и не восстановились. Да ничего, пока я был моряком, кое-чему научился. Минером был. Вот почему меня взяли на работу в каменоломню. Только там я не торпеды подрывал, а камень.
Финни снова шумно хлебнул чаю. Мередит не знала, что и сказать. Как часто мы не обращаем внимания на стариков! А ведь и они когда-то были молодыми и жили в трудное время. Легче всего считать Финни выжившим из ума инвалидом, который почему-то питает особое пристрастие к женщинам в форме. И куда сложнее представить, как Финни барахтается в ледяной воде среди обломков взорванного эсминца и трупов своих сослуживцев!
— Как вы себя чувствуете? — спросила она наконец. — Может, приготовить вам ужин?
Финни помотал головой:
— Нет, не надо. Картошки я себе и сам наварю.
— Давайте хоть почищу!
— Нет, — так же решительно отказался Финни. — Сам почищу.
В гостиной постоянно слышались какие-то звуки: видно, скрипела и стонала рассыхающаяся мебель. Неожиданно Мередит услышала негромкий стук и шорох. Ей показалось, что за окном что-то движется. Она испуганно повернула голову, но сразу успокоилась. Под окном росли старые, разросшиеся деревья и кустарники; длинные ветки, качаемые ветром, время от времени скреблись в стекло.
— Что там? — спросил Финни.
— Ничего. Просто показалось… Ветка стукнула, только и всего.
— По ночам тут еще не такое услышишь, — сказал Финни. — И найдешь тоже!
Он запустил в кружку короткий палец и выудил остатки сахара, не успевшие раствориться.
— Что услышишь, мистер Финни? — спросила Мередит.
Финни слизывал с пальцев сахар и потому пробурчал что-то неразборчивое.
— Что найдешь? — не унималась Мередит.
— Сейчас покажу. — Старик встал и заковылял к комоду. Он довольно долго рылся в его недрах. Вернувшись, он протянул Мередит раскрытую ладонь, на которой что-то лежало. — Вот, возьмите, дарю. Хорошая брошка! Ее только почистить немного, и все.
Мередит осторожно взяла мятый диск из какого-то желтого металла с простой защелкой-булавкой. От грязи и оттого, что вещица долго пролежала в земле, невозможно было рассмотреть орнамент.