— Вы не знаете, у вашего мужа были враги?
Вдова профессора вдруг как-то обмякла и упавшим голосом произнесла:
— Робина любили все. — Она отхлебнула из стакана.
Этого, конечно, быть не могло, но Беверли приняла утверждение Сиобхан как должное.
— Где он познакомился с Миллисент Суит?
— Это было еще до нашей встречи. Они работали в одной лаборатории в «Пел-Эбштейн».
Опять «Пел-Эбштейн».
— Так, стало быть, ваш муж был там во время происшествия? Во время пожара.
Сиобхан кивнула.
— Он не рассказывал об этом?
Закуривая новую сигарету, вдова напрягла память. Беверли украдкой бросила взгляд на часы и увидела, что времени у нее почти не осталось.
— Да, он говорил про пожар. Я не знаю, отчего там загорелось. Мне кажется, и он этого не знал. Во всяком случае, когда пожар начался, погасить его уже не удалось. И неудивительно, если судить по рассказам Робина.
— А что он рассказывал? Что конкретно?
— Лаборатория была старая, почти развалина. Нормальной противопожарной системы там не было, а сама лаборатория находилась на каком-то острове, так что, когда вспыхнул огонь, тушить оказалось некому.
— На острове?
— Ну да. Если не ошибаюсь, где-то у берегов Шотландии. Робин шутил, что там можно было только гоняться за овцами.
Или друг за другом.
Сиобхан Тернер продолжила:
— Знаете, мне всегда это казалось странным. Такая большая компания — и такая лаборатория.
Понимая, что миссис Тернер может в любой момент сообразить, что это не имеет отношения к гибели ее мужа, Беверли все равно была вынуждена гнуть свою линию, надеясь, что все обойдется:
— И чем он там занимался?
Она покачала головой:
— Об этом он не рассказывал. — Сиобхан улыбнулась своим воспоминаниям. — Сказал лишь как-то, что это нечто связанное с обороной… Я вас умоляю! Он был всего-навсего вирусологом!
«Всего-навсего?» Как будто вирусолог, профессор медицины — это какой-то подметальщик-неудачник.
Но произнесла это Сиобхан с теплым чувством.
— Тогда почему он не мог рассказать о «Пел-Эбштейн»?
— Сама не знаю! Обычно он любил поговорить о своей работе, хлебом не корми. Иногда по ночам заговаривал меня до полусмерти, хотя я не понимала и половины того, что он рассказывал.
Сиобхан отхлебнула из стакана, и на ее глазах выступили слезы. Закурив очередную сигарету, она глубоко затянулась.
— Он не рассказывал, кто еще работал в той лаборатории?
Только теперь миссис Тернер заметила, что вопросы инспектора выглядят, мягко говоря, несколько странно. Однако она постаралась ничем этого не показывать и лишь слегка сдвинула брови:
— Что-то говорил.
— У него сохранились какие-нибудь заметки того времени? Научные записки или еще какие-то бумаги?