странным, но меня это совершенно не беспокоит. Хотя это противоречит моему правилу доводить все до совершенства, придется смириться с некоторым элементом неестественности. Главное — обставить вашу смерть так, чтобы никому не пришло в голову связать ее с «ПЭФ». Тайна вашей гибели навсегда останется тайной.
У Айзенменгера иссяк запас аргументов, тем не менее он произнес:
— Но мое присутствие в доме Штейна, равно как и присутствие здесь Елены и Карлоса, докажет эту связь.
Доктор уже связал ноги Елены и теперь принялся обхватывать веревкой ее запястья. Розенталь не спускал с пленников глаз:
— Только в том случае, если ваши останки опознают. Но это вряд ли.
Наконец Айзенменгер исполнил приказ и вернулся на прежнее место. Розенталь схватил его сзади за правое запястье, и в считаные секунды руки, а затем и ноги доктора оказались крепко привязаны к стулу. Покончив с этим, Розенталь встал, подошел к Елене и проверил надежность веревок. Убедившись, что пленникам не вырваться, он достал из рюкзака темно-серый диск, приблизительно тридцати сантиметров в диаметре и шести высотой. Продемонстрировав его Елене и Айзенменгеру, он сообщил:
— Вот от этой штуки вы и погибнете. Она взрывается, производя температуру приблизительно в пять тысяч градусов и одновременно разбрасывая горящий фосфор на двадцать метров вокруг. Это переделанная противотанковая мина, дополненная устройством, которое реагирует на движение. Один поворот головы — и вы взлетите на воздух.
— Приобрели по случаю в лавке за углом? — спросила Елена.
Розенталь оценил ее чувство юмора, но на шутку не ответил.
— То, что от вас останется, не смог бы идентифицировать даже такой крупный специалист, как доктор Айзенменгер, — завершил свой монолог Розенталь и взглянул на часы. — Через четверть часа мы с вами простимся.
Тем временем Беверли Уортон уже находилась в прихожей, внимательно слушая все, что происходит в комнате. Ей удалось незаметно прокрасться вдоль задней стены дома, осторожно пробуя на прочность каждое окно, и таким образом добраться до взломанной Бочдалеком и Розенталем двери черного хода. Проникнув внутрь, Беверли оказалась сперва в кухне, потом в буфетной, где обнаружила двуствольное охотничье ружье и коробку патронов к нему. Оружие было не ахти какое, но все же лучше, чем ничего. Если бы Беверли Уортон верила в Бога, ей следовало бы сейчас вознести ему благодарственную молитву. Стараясь вести себя как можно тише, она осмотрела ружье. Его давно не чистили, но оно находилось в исправном состоянии. Она зарядила в него два патрона. Щелчок затвора, к счастью, оказался негромким.