Так родилась эта небольшая книжка. Родилась, как и все живое на земле, из боли и любви. Из боли разлуки с друзьями и расставания с родиной, из любви к жене, дочери, внукам. И к родной земле. И еще из памяти, потому что без памяти мы никто, где бы ни находились...
Гольф-клуб навел на мысль
Приятная новость: работаю. Как бы я ни был занят с внуками - а вожусь с ними подолгу и с удовольствием, - сколь-нибудь длительное время без работы не могу - всех перекусаю. Да и с деньгами у нас напряженка. Биллы коммунальные счета - надо оплачивать, да и кушать хочется. Поначалу я хотел устроиться по объявлению в гольф-клуб, ухаживать за полем. Не взяли из-за моего нулевого английского. Менеджер Боб долго думал - и не взял. Не уверен, дескать, что даже инструкцию по технике безопасности сможет мне втолковать. Я бы на его месте, признаться, поступил точно так же. В русской газете увидел объявление: русская компания ищет рабочего на склад. Позвонил, все же свои. Очень доброжелательно шел разговор с президентом. Я расслабился и рассказал, откуда, как и почему оказался в Америке. конечно же, похвастался и внуками. Это Володю, чувствую, насторожило. В Америке запрещена любая дискриминация, в том числе и по возрасту. И это он мне сам сказал, но пустился в размышления о том, что работа тяжелая, связанная с перемещением грузов. Я как-то даже растерялся - впервые в жизни мне дали понять: старикам здесь делать нечего. А стариком я себя не чувствовал! Хотя и шестьдесят второй пошел, и дважды дедушка уже. Начал лепетать, что мужик я еще в полном соку, почти каждое утро семь километров пробегаю, да и тяжести мне нипочем! Он слушал, говорил мне комплименты. И - все. Был еще один неудачный опыт: меня отказался взять в бригаду строитель. С ним мы подружились во время ремонта на втором этаже нашего дома. Русская солидарность не сработала.
Но гольф-клуб навел дочь Юлю на мысль, что я могу работать помощником лэндскейпера, то бишь садовника. Садовника звали Аля Кричевская, бывшая москвичка, член Союза художников СССР, эмигрировавшая в Америку тринадцать лет назад.
Теперь каждое рабочее утро я сажусь на велосипед и качу по Америке. За спиной, как и у других велосипедистов, небольшой рюкзак. У меня там ланч оставшийся от вчерашнего обеда кусок мяса или курицы-гриль с помидором или огурцом, вареный початок кукурузы, термос с чаем, печенье... Единственная тяжесть - солидная пластиковая бутылка с минеральной водой. Лето в Бостоне душное, под сорок по Цельсию, иной раз и пятидесяти метров не пройти без того, чтобы не вдохнуть глоток прохлады в каком-нибудь магазине или офисе с кондиционером. А я целый день под палящим солнцем, и, если не компенсировать семь пролитых потов, можно и не выдержать...