Алиенора Аквитанская (Перну) - страница 40

После стольких трудов, задержек и опасностей король и королева Франции оказались, наконец, на дружественной территории и вступили в ту самую Святую Землю, которая и была целью их паломничества. Это произошло 19 марта 1148 г. С того дня, как они тронулись в путь, прошло десять месяцев.

Для них, как и для всех их спутников, Антиохия была благословенной гаванью. Великолепный город, прочно закрепившийся на плавно ведущем к морю склоне, с окружающими его высотами Джебел Акры, был свежим зеленым оазисом. Река Оронт несла к нему через длинный ряд горных ущелий, открывающихся у подножия города, горный воздух и талую воду. В верхних кварталах уступами располагались сады. Городские укрепления тянулись на двенадцать километров, вдоль всей стены стояли трехэтажные башни (как говорили, их было триста шестьдесят, по одной через каждые тридцать метров). Позже город сильно пострадал во время большого землятрясения, случившегося в 1170 г. Но в те времена, в эпоху крестового похода Людовика, все его монументальные сооружения были целы, остались неповрежденными или были восстановлены и отстроены заново первыми крестоносцами, которым ценой бесчисленных страданий удалось завладеть этой крепостью, считавшейся неприступной. В соборе святого Петра можно было увидеть могилу Адемара, епископа Пюи, который вел первых воинов, отправившихся возвращать христианам Святую Землю. И другие церкви — святых Косьмы и Дамиана, святой Марии Латинской, святого Иоанна Златоуста — возносили свои колокольни высоко над тесными улочками, полными лавочек, где громоздились всевозможные товары Среднего Востока, и рынками, заваленными фруктами; вокруг раскинулся настоящий, щедро орошаемый сад, и ветерок тихонько шелестел в серо-зеленой листве олив, росших по склонам холмов.

Константинополь был ослепительно прекрасным городом, сказочной декорацией восточной сказки. Антиохия была другой, и, на взгляд Алиеноры, еще лучше: настоящий рай, зеленый и озаренный солнцем, и поминутно чем-нибудь напоминавший ей пуатевинские земли и милую ее Аквитанию. Патриэрх, который возглавлял процессию священнослужителей и дал свое благословение прибывшей в Сирию королевской чете, звался Эмери Лиможским, а капеллан, служивший в антиохийском дворце, был пуатевинцем по имени Гильом; рыцари из окружения князя Раймунда, Карл де Мозе и Пайян де Фе, были вассалами ее отца, и в Антиохии говорили на провансальском языке. А главное, сам Раймунд, во всем своем великолепии, по-прежнему оставался для нее юнцом, снисходившим до игр с девочкой, и у них было множество общих воспоминаний, восходящих к тем временам, когда оба они жили в дворце Омбриер.