* * *
Кем же он был, этот человек, которого Алиенора выбрала себе в мужья? Ведь на этот раз выбирала именно она. Все сходится на том, что она сама стремилась к этому браку и что первые планы на этот счет возникли во время пребывания Плантагенетов в Париже в августе 1151 г. Именно тогда стал обсуждаться вопрос о признании ее первого брака недействительным и именно тогда начались переговоры с архиепископом Санса, поначалу настроенным против этого. И один из наиболее информированных летописцев того времени, Вильгельм Ньюбургский, недвусмысленно утверждает, что Алиенора захотела расстаться с Людовиком, и что тот на это согласился.
Он, несомненно, никогда на это не согласился бы, если бы знал, какой эпилог приготовила Алиенора для этой истории. Должно быть, она действовала с величайшей осторожностью, — доказательством тому служит удивление современников. Некоторые доходят даже до Того, что утверждают, будто сговор между Алиенорой и анжуйцами возник задолго до встреч, состоявшихся тем беспокойным летом, когда святому Бернарду пришлось выступить глашатаем мира; они уверяют, будто Алиенора прежде «знала» Жоффруа Красивого; она действительно могла с ним встречаться на Востоке, поскольку он сопровождал своего сюзерена в крестовом походе; но незачем и говорить, что из этого вовсе не следует, будто между ними существовала более интимная связь, и это обвинение, лишенное каких-либо доказательств, выглядит явной клеветой.
Напротив, то, что она совершенно сознательно выбрала сына Жоффруа, сомнений не вызывает.
Он был на десять лет моложе Алиеноры: ей тогда было под тридцать, а Генриху, который родился 5 марта 1133 г., не исполнилось и двадцати. Но мы знаем, что королева в то время была в самом расцвете своей ослепительной красоты, и, с другой стороны, вполне вероятно, что Генрих выглядел старше своих лет; мы видим, что уже тогда он действовал как зрелый человек, вел войны, проявлял себя настоящим государем; что касается его личной жизни, то у него уже были два бастарда, которых по обычаям того времени заботливо воспитывали в королевском доме. Генрих был красивым мужчиной, среднего роста, но с крепкими мускулами, у него, как у всех анжуйцев, были светло-рыжие волосы и серые, немного навыкате, глаза, которые наливались кровью, когда он впадал в гнев: он, как все в его роду, был подвержен «припадкам меланхолии», до которых лучше было его не доводить. Искушенный во всех физических упражнениях, он вместе с тем был и образованным правителем. Впрочем, это было семейной традицией. Один из его предков, Фульк Добрый, прославился тем, что отправил королю Франции письмо, составленное в следующих выражениях: