— Тут места не хватит.
— Ну что вы как маленький, ей-богу! Можете писать сокращенно — дев. фам. Всех, всех родственников укажите… Так, держите шесть голубеньких, здесь пишите национальность и партийность, а место работы не надо. Ну, и двадцать четыре фотографии, матовых, в овале, без уголка.
Новички недоумевали: зачем двадцать четыре? Одну — на паспорт, а двадцать три куда приклеят?
— Следующий!
Старая дама прошмыгнула без очереди.
— Я уже была. Я только спрошу! Будьте так добры…
Из-за двери послышался виноватый голос:
— Простите, Танечка, опять вас беспокою. Если отец умер, его надо писать?
— Обязательно. И укажите, был ли он членом партии.
— Он умер тридцать лет назад!
— На момент смерти был он членом партии или нет? И где похоронен, напишите. Название кладбища, ряд, место. Ириша! Закрывай дверь. Сегодня больше не принимаем, и так зашиваемся.
Марина готовилась к поездке: стояла у читального зала и изучала портреты членов Политбюро, стараясь найти ассоциативные связи или внутреннюю мотивировку их фамилий. Потом стала примерять их на роль мужа или любовника, и дело пошло быстрей. Алиева и Суслова отвергла сразу. Поколебавшись, остановилась на Воротникове: неизвестный художник придал его глазам интеллигентную грусть. Лаборантка вернула Марину к действительности. «Где вы пропадаете? Сейчас идеологическая комиссия заседает. Как какая? Факультетская!»
Перед тем как открыть дверь и переступить порог, Марина сделала специальное лицо: «Еду за рубеж не ради удовольствия, сохрани господь. Я и ехать не хотела — кафедра заставила: надо, Марина. Надо собрать материал для нового спецкурса».
Идеологическая комиссия состояла из двух немолодых дам с плохо покрашенными волосами. Одна — доцент по Анне Зегерс, другая — ассистент без степени, пишет на тему «Образ рабочего в болгарской прозе». От дам исходили благожелательные токи, напрасно Марина делала спецлицо.
— Какова область ваших научных интересов, Марина Николаевна?
— Видовременная система скандинавских глаголов.
Дамы вежливо улыбнулись, тему, мол, одобряем.
— Как собираетесь использовать время в заграничной поездке?
Вот сказать бы им сейчас: колбаску вкусную куплю и съем. И запью баночным пивом. Удобные туфли куплю, а те, что на мне, костоломы, выброшу в пролив Скагеррак. А если деньги останутся, мыла душистого на подарки.
— Думаю поработать в библиотеках, походить по музеям.
Дама по Анне Зегерс кивнула:
— Желаем счастливого пути!
«Какие вы милые, идеологи, — думала Марина, идя домой, — не терзали, не гоняли по пленумам. Дай вам бог хорошей импортной краски для волос».