— Сейчас вы узнаете, что такое нирвана, — пообещала она. Положив на сковородку нарезанные помидоры и красный болгарский перец, блаженно морща нос, Молли начала помешивать все это ложкой.
— У меня планы, — сказал Джек.
— Тьфу ты!
Он уставился на Молли. Он никогда раньше этого не замечал, но у нее была красивый губной желобок — углубление под носом. Так вот у нее этот желобок задирался вверх, приподнимая верхнюю губу как раз на ту высоту, которая одновременно придавала ей надменный вид и вызывала желание эту губу поцеловать. Мужчина может не замечать многого ради одной мелкой детали, предупредил себя Джек. Но, увы, предупреждение запоздало.
— Возможно, я мог бы отложить то, что наметил…
— Отлично. Вы наливаете вино. — Она кивком указала на три бутылки на кухонной стойке.
Молли насвистывала что-то, помешивая стряпню. Джек чувствовал себя виноватым.
— Послушайте, извините за вчерашнее. За то, что я сказал по поводу вашей книги.
— Не за что, вы были правы.
— Я был слишком жесток.
— Вы сказали то, что думали. Это было честно. Я ценю это. И вы заставили меня начать думать. — Она посмотрела на него. — И еще мне нужно подумать о своем предназначении.
Джек кивнул:
— Ну не надо расстраиваться. Многие люди бросают писательство, когда понимают, как это трудно.
— О Господи, нет! — рассмеялась Молли. — Я не собираюсь бросать книгу. Я совсем о другом. Я хожу к психотерапевту. Насколько я понимаю, я все время удерживала все в себе. Ну, в смысле эмоций. Не давала им воли. Так вот с помощью моего психотерапевта я собираюсь разрушить путы, что сковали мое сердце. Собираюсь войти в контакт с писательницей любовных романов, которая живет во мне. А если ничего не поможет, он говорит, что есть кое-какие превосходные пилюли, которые он готов мне прописать. — Она поставила перед Джеком громадную миску с макаронами.
— Приступайте.
Джек побледнел:
— Вы собираетесь проглотить пилюлю и стать писательницей?
— Ага.
— Можно мне еще вина?
К одиннадцати они уже хорошо набрались. Молли, прищелкнув языком, открыла третью бутылку. Гранатово-красное вино, булькая, полилось в его бокал.
— Ваше здоровье! — сказала Молли.
Джек поднял бокал. Он заметил капельку пота над ее губой и сделал большой глоток.
Она крутила ножку бокала, глядя, как вращается вино.
— Ласка шелка, скользящего по коже… Это вы написали, — сказала Молли.
— Я?
— Да. Пока я не прочла ваши книги, я не понимала, как слова могут вызывать воспоминания. — Она посмотрела на него искоса. — Влажная сладость ее рта… Бархат ее груди… Теплая влага его губ на ее холодном соске…