— Агата. — Открыв дверь конторы, Джад обвел комнату взглядом. — Кэти здесь?
— Нет. — Агата, не отрываясь, с бешеной скоростью печатала на машинке.
— Но она обещала вернуться? — Нет.
Джад, размышляя, смотрел на прямую как струна спину, на аккуратно подстриженный седой затылок и алый шарфик на шее. Это был первый случай, когда одежда Агаты включала не только серые и блекло-коричневые тона.
— Красивый шарф, — сказал он одобрительно.
— Подарок, — отрезала она жестко.
— Агата, что-нибудь случилось? — нахмурился Джад.
— Ничего.
— Вы сердитесь на меня?
— И не думаю.
— Я в чем-нибудь провинился?
— Нет.
Джад глубоко вздохнул и принялся считать до десяти. На счете «пять» он уже взял себя в руки.
— Тогда почему вы не обернетесь? Почему мы не можем нормально поговорить?
— А на то есть простая причина. — Крутанув кресло, Агата наконец повернулась к нему лицом. Глаза у нее были красные, а тон ясно показывал: причина эта настолько лежит на поверхности, что даже такой недоумок, как Джад, мог бы, напрягшись, уразуметь ее. — И эта причина состоит в том, что сейчас я не расположена разговаривать. Ни с вами, ни с представителями отдела социальной защиты, которые вот уже несколько часов обрывают нам телефон, ни с теми твердолобыми подонками, которые закрыли городской приют и вытолкнули всех этих несчастных снова на улицу.
— Ох!
— Вот именно — ох! — Сжав руку в кулак, она отчаянно застучала по столу. — Так что не удивляйтесь моему настроению. Сегодня у всех здесь такое же настроение.
Ногой подтолкнув кресло к Агатиному столу, Джад сел с ней рядом.
— Тяжелый день, я понимаю, — мягко проговорил он, беря ее кулачок в ладони.
— Да вы хоть представляете себе чувства бездомного, который вернулся к нормальной жизни — и вдруг, как в зеркале, видит, каким бы он был при чуть меньшей удаче? Вы понимаете, каково это: сунуть этим несчастным что-то перекусить, а потом посадить их в грузовики и отправить опять спать в ящиках из-под мебели?!
— Нет, — покачал головой, прикрыв глаза, Джад, — мне этого не представить.
— Ну так благодарите за это Бога, — сурово сказала Агата. — А знаете, кто тяжелее всего переносит случившееся?
— Догадываюсь.
— Да, догадаться можно с первого раза. — Агата вдруг резко выдернула у него руку.
— Я пойду посмотрю, как она, — сказал Джад.
— Ни к чему. Ей сейчас не до гостей.
— Я не гость. Вы не знаете: она ела?
— Вряд ли.
— Она себя просто гробит, — скрипнул зубами Джад. — Но я этого не допущу. — Он стремительно встал и яростно оттолкнул ногой кресло, словно пытаясь на чем-то сорвать бессильную злость.