Латиноамериканцы ненавидели эти заведения – за исключением единиц богачей, которым они были нужны. В них, как известно, обучались праворадикальные эскадроны смерти и палачи, насадившие тоталитарные режимы во множестве стран. Торрихос ясно давал понять – он против нахождения этих заведений в границах Панамы – и что он включает Зону Канала в эти границы.
Глядя на мужественного генерала на придорожном плакате и читая надпись ниже его лица – «Идеал Омара – свобода, и не изобретена еще ракета для уничтожения идеалов!» – я почувствовал дрожь в спине. Я понимал, что беды Панамы далеки от завершения в двадцатом веке и что Торрихос живет в трудное и, возможно, даже трагическое время.
Тропический ливень бушевал за ветровым стеклом, светофор сменился на зеленый и водитель посигналил автомобилю впереди нас. Я размышлял о своем собственном положении. Меня послали в Панаму для завершения того, что должно было стать по-настоящему первым всесторонним генеральным планом развития, выполненным MAIN. Этот план позволил бы Всемирному банку, Межамериканскому Банку Развития и USAID обосновать миллиардные инвестиции в энергетику, транспорт и сельское хозяйство этой крошечной и очень важной страны. И конечно же, был средством навсегда повязать Панаму долгами и вернуть ее в положение марионетки.
Пока такси мчалось сквозь ночь, пароксизмы вины душили меня, но я давил их. Чего мне беспокоиться? Я сделал свой выбор на Яве, продал свою душу и теперь имел решающую возможность в своей жизни. Я разом мог стать богатым, знаменитым и влиятельным человеком.
Часть II: 1971-1975
Глава 11. Пираты Зоны Канала
На следующий день панамское правителство предоставило мне гида для знакомства со страной. Его звали Фидель и он мне сразу понравился. Высокий и худой, он очень гордился своей страной. Его пра-прадед сражался вместе с Боливаром в войне за независимость против Испании. Я сказал ему, что Том Пэйн мой родственник, и был очень удивлен тем, что он читал «Здравый смысл» в переводе на испанский. Он говорил по-английски, но когда узнал, что я говорю по-испански очень обрадовался.
«Многие из ваших, прожив здесь много лет, так и не потрудились выучить его», – сказал он.
Фидель вывез меня на шоссе, проходящее через заметно преуспевающий район города, называвшийся Нью-Панама. Когда мы проезжали современные небоскребы из стали и стекла, он заметил, что в Панаме больше международных банков, чем где-либо к югу от Рио-Гранде.
«Нас часто называют Швейцарией обеих Америк, – сообщил он. – У нас задают клиентам очень немного вопросов».