– Опять по упырям бегал? – неловко пошутила я.
– По гарпиям. – Лежащий на столе свиток с оценками адептов сам скакнул к Вересу в руку. Колдун развернул его и заскользил пальцем по строчкам, выставляя в избранных квадратиках какие-то закорючки.
– Ты не говорил, что у тебя сегодня практикум.
– Я и сам не знал, – сознался Верес. – Полчаса назад в школьное окно – к счастью, коридорное – залетела гарпия.
– Вот так прямо и залетела, как мотылек в форточку? – усомнилась я. – А как же ваша хваленая защита от нежити?
– Почему-то сработала только на оповещение. Сказать по правде, это не первый случай – износ заклинаний в Школе неправдоподобно велик. Кто бы придумал защиту от адептов, а?! – Верес покачал головой и добавил: – Меня другое беспокоит. Гарпии, конечно, на редкость безмозглые твари, но даже им до сих пор хватало ума не приближаться к этому зданию. Что там сейчас в коридоре творится…
– Она кого-то сожрала? – встревожилась я, приподнимаясь на локте.
– Если бы! – Верес с такой злостью ткнул пером в пергамент, что пробил в нем дырку. – Нет, ее угораздило нарваться на дюжину адептов-шестикурсников, которым я сегодня как раз преподавал боевые пульсары. И, разумеется, это было первое заклинание, которое они вспомнили! Причем одновременно. В итоге злосчастную тварь ровным слоем размазало по стенам, полу, потолку и Катиссе, которая выскочила из своей спальни секундой позже… Теперь она рвет и мечет, уверяя, что я нарочно это подстроил.
– Гарпию или адептов?
– По всей видимости, новолуние, – с досадой сказал колдун, метким броском возвращая ведомость на место. – Ибо во время него у госпожи Лабской резко портится настроение.
– А что эти адепты делали посреди ночи и коридора?
Верес наконец погасил пульсар и улегся. Я тут же пристроила голову ему на плечо. В постели стало куда уютнее и дремотнее.
– Утверждают, что их якобы мучила бессонница от переизбытка знаний, а прогулки по женскому крылу спален – испытанное средство от этой напасти. Простыни же, которые ребята тащили под мышками, взяты на случай, если коварный недуг внезапно отступит и сон сморит их прямо посреди коридора. Единственное, чего эти страдальцы не смогли объяснить, – зачем им понадобился пучок кистей и ведерко светящейся в темноте краски. Но, уверен, к утру и Ксандру они что-нибудь непременно придумают. Пока же в качестве лекарства от бессонницы мы вручили им тряпки, швабры и ведра – хоть что-нибудь да подействует.
Верес шутил, но я чувствовала, что на сердце у него неспокойно. И все, чем я могла ему помочь, – прижаться покрепче.