— За его высочество я отдам жизнь! — гневно прошипел Вадковский, но шпагу опустил, — Ждите меня здесь, — сказал он солдатам. Не то вон Бирон, говорят, по сей день просыпается среди ночи — в тот самый час, когда подобные вам молодцы вломились в его спальню!
Великий князь не спал. Более того — он оделся самостоятельно. И ждал.
— Я не боюсь, — сообщил он Вадковскому.
— Тогда пошли, — сказал майор и ухватил его на руки.
— Я сам пойду! — возмутился Павел, — Что я, маленький?
— Не маленький, но как я тебя иначе под плащом спрячу?
По коридорам шли спокойно, Вадковского со всех сторон окружали солдаты — для пущей конспирации. Панина тоже загнали в середину, чтобы не сбежал. Уже на парадной лестнице, когда два шага — и под шпорами зазвенит булыжник, коменданта окликнул гетман Разумовский:
— А куда это вы Никиту Ивановича уводите?
— А под арест, — брякнул Вадковский, — приказ Ея Величества.
И — бегом по последним ступенькам. Полу плаща и отнесло в сторону.
Увидев цесаревича на руках коменданта, Разумовский сообразил: измена! А еще до того, как сообразил, кликнул конвой.
Пока гайдуки пытались прорваться через цепочку семеновских солдат, к Вадковскому подоспела карета с лилиями на дверцах. На козлах сидел кирасир в двуликой венецианской маске. Вадковский шагнул в распахнувшуюся дверцу вместе со своей драгоценной ношей, плюхнулся на диванообразное сиденье. Напротив обнаружился поручик-конноартиллерист.
— Чья это карета? — спросил Вадковский.
— Французского посла… Других таких дураков в столице поискать. Не научился еще мундиры наши различать! Я к нему с вечера зашел, представился фельдъегерем и назначил аудиенцию на это утро. А уж вышвырнуть этого индюка из экипажа труда не составило. Зато какие кони, причем — шестерка. Жаль, что эта телега нужна нам всего на пару кварталов! Все, нам пора!
Карета замедлила ход, остановилась.
— Бегом, господа! — торопил Баглир с козел, — Пока местные жители не проснулись! Утро заканчивается! Удачи вам и до вечера!
В последовавший за этим бурным утром день Баглир изрядно повеселился.
Дал обстрелять себя на двух заставах и на одном мосте через Неву, потеряв одну лошадь, пришлось резать упряжь, избавляясь от обузы. После этого — кругами, проулками, — стал прорываться к французскому посольству. И только перебежал прочь от парадной колоннады, как явились гайдуки Разумовского. Обнаружили пустую карету и полезли в посольство.
Само собой — их встретили пулями. Оборону здания возглавил сам посол. Может, де Бретейль был и дурак — но не трус. Гайдуков отбросили от дверей. Они полезли в окна. Мельтешили шпаги и сабли, проклятия чередовались с пистолетными выстрелами. Баглир немедленно поспешил к другим посольствам. «В городе беспорядки… Бьют иноземцев. Французское посольство штурмуют непонятные люди… Комендант города — вот от него бумага — предупреждает вас об опасности и настоятельно рекомендует помочь французам! Части гарнизона подавляют волнения на окраинах и до вечера помощи оказать не смогут…» Англичане тут же забаррикадировались. Пруссаки еще и пару соседних улиц перекрыли. У них в хозяйстве даже пушка нашлась. А австрийцы выделили Баглиру небольшой отряд для помощи союзникам!