Армия бургундцев, по свидетельствам современников насчитывавшая 30 000 или 40 000 человек и частично состоявшая из наемников, завербованных в полудюжине стран, выстроилась в боевом порядке на равнине между холмами и озером Невшатель. Командование ими оказалось не на высоте. Авангард занял позицию на вершинах холмов раньше, чем подошли две другие колонны, и, спустившись на равнину, был атакован конницей бургундцев. Первая атака не достигла цели, хотя передовые конники и смогли врубиться в строй швейцарцев, но их стащили с коней алебардистами, охранявшими одно из знамен.
Тогда герцог сам повел в наступление копьеносцев своей личной гвардии, считавшихся лучшими в Европе. Но отважные воины, облаченные в великолепные доспехи, не произвели никакого впечатления на плотный строй пикинеров. Атака за атакой, возглавляемые самим герцогом, были отбиты, и швейцарцы, ни на минуту не дрогнувшие, перешли в наступление.
Тогда герцог принял решение отвести несколько назад центр своих войск и, когда швейцарцы войдут в боевое соприкосновение с ним, охватить их обоими крыльями своего строя и атаковать во фланг. Каким бы мог быть результат этого классического маневра, мы уже никогда не узнаем, потому что, едва только отвод начался, два других отряда швейцарцев успешно преодолели подъем и быстрым шагом двинулись в атаку. Свидетели этой атаки упоминают, что сигнал к ней дали трубные звуки двух громадных боевых горнов, имевших собственные имена «Бык Ури» и «Корова Унтервальдена».
Пехота бургундцев, приведенная в замешательство как отходом своего центра, так и неумолимым приближением настоящей стены пик, смешала ряды и в панике бросилась бежать, оставив свой лагерь со всей награбленной добычей победоносным конфедератам.
Один из летописцев сообщает, что швейцарцы перед началом кампании сказали герцогу, «что в войне против них он ничего не приобретет, поскольку в их стране почвы неплодородны, а народ очень беден; в ней нет таких жителей, за которых бы дали богатый выкуп, и что одни только шпоры и узда коней в его собственной армии стоят больше, чем все жители этой страны могли бы заплатить в качестве выкупа, если бы их всех взяли в плен».
Если это было правдой, то теперь ситуация изменилась, потому что добыча, захваченная в лагере бургундцев, была громадной — герцог бросил там свою артиллерию, армейскую казну, драгоценные украшения и даже свой «воротник из золотого руна». Бедные швейцарцы даже не представляли, что им делать со всем этим свалившимся на них богатством. «Они продавали серебряное блюдо за несколько пенни, считая его оловянным». Солдат, нашедший громадный бриллиант герцога, хранившийся в усыпанной жемчугами шкатулке, как рассказывают, выбросил его, «считая его куском стекла», и сохранил только шкатулку.