— А уже были случаи, когда он оказался «не прав»?
— Если дождёмся, долго придётся расхлёбывать. Как после Варшавы.
— Тебе не стыдно, Игорь? — Олег Константинович вертел гранёную рюмку в пальцах и улыбался. — Ты сейчас жив почему? Ответь честно. «А там я буду посмотреть».
— Да неважно это, неважно кто кому чем обязан. Я в чисто воспитательных целях. Нельзя его сейчас поощрять. Он и так много о себе воображает, а награди ты его… Я вообще хотел ему показательный «разбор полётов» устроить. Не наказывать, но дать понять, что личное геройство не искупает организационных промахов и просчётов.
— Эх, Игорь, — сказал Император. — Когда я тебя из поручиков в полковники производил, ты сильно возражал? А сколько у тебя промахов было… Я тебя сильно бил? Смотри, серьёзного врага наживёшь, как Ришелье — Д'Артаньяна. Он молодой, а ты скоро стареть начнёшь. И чем ваше противостояние закончится? Хоть так, хоть эдак, а для дела пользы никакой. Так что орден я Уварову всё равно дам. Какой сочту нужным. А представления на непосредственных участников операции ему прикажу писать, не тебе. Понял?
— Твоя воля. И знаешь, что я тебе напоследок скажу…
— Почему — напоследок? — удивился Олег.
— Да не хочу я больше этой разведкой-контрразведкой командовать. Отправь меня послом в Лондон, в самое ихнее гнездо. И отдохну, и развлекусь, и поработаю.
— Это — можно. А совет какой?
— Будешь кресты вешать, посмотри на ту, которую Уваров первой в наградной лист впишет…
— Что-то особенное? — В глазах Императора, любителя и ценителя женской красоты, просверкнул интерес.
— Не ручаюсь. Просто, как в штоссе, предполагаю, что дама выпадет. Пиковая, червовая — без понятия. Так это ведь интереснее…
— Ладно, посмотрю. На всех посмотрю. Очень меня эти кавалерист-девицы заинтересовали. Или в отряд к ним съезжу, или к себе на чашку чая приглашу, там и награды вручу. Но ты тоже смотри, сам себя не перехитри. И оставим на этом. Зови нашего Ибрагима.
Катранджи вошёл, оставив в приёмной тщательно сработанную личину слегка придавленного счастьем купца, удостоенного высочайшей аудиенции. По эту сторону дверей появился уверенный в себе собрат хозяина кабинета, не менее могущественный правитель, не позволяющий себе держаться на равных только в силу хорошего воспитания. Ну и обстоятельств, конечно.
Император это понимал, а также и чувствовал. Вышел из-за стола, сделал два шага навстречу. Обменялись рукопожатием. Олег Константинович указал на полукруглый диван у окна. Чекменёв устроился в дальнем углу и стал почти незаметен.
— Прежде всего, Ваше Величество, я хотел бы поблагодарить за предоставленную возможность личной встречи. Уверен — этим мы можем открыть новую страницу в наших отношениях.