— А по-моему — ничего особенного, — сказала Анастасия, присев на полок и вытирая пот со лба. — Жарковато, конечно, но вполне терпимо…
— Молодец, — похвалила Татьяна, думая, что не взялась бы с этой девушкой соревноваться. Не совсем понятно, но и у неё, и у её подружек терморегуляция изумительная. Где же это такие экземпляры воспитываются? В пустыне Атакама или экваториальных тропических лесах? — Ты вот сколько здесь продержаться сможешь?
— Вам сколько надо? — вопросительный ответ прозвучал без вызова, девушка на самом деле хотела узнать, сколько нужно новой начальнице, чтобы она выдержала.
Татьяна сделала движение губами, будто собираясь что-то сказать, но промолчала. На седьмой минуте почувствовала, что ей достаточно. Всё же сто десять градусов на термометре.
После первого захода погрузились в бассейн, где бурлил и пузырился шестиградусной температуры нарзан. Сказочное ощущение! Потом Татьяна провела их через остальные отделения, каждое из которых по-своему было хорошим, но все вместе нормального человека, не фанатика этого дела, они могли привести полностью в неработоспособное состояние.
Ей такая нагрузка доставляла эстетическое и физическое наслаждение, в том числе и потому, что она знала — лишь несколько человек в городе могут с ней посоревноваться. А девушки, по простоте душевной, приняли это за норму. Только не специфической светской забавы, а очередного тренажёра. Вроде штурм-полосы. И изо всех сил старались соответствовать. Причём слегка перестарались.
— Нет, ну ты знаешь, — сказала Татьяна, откидываясь на спинку ротангового дивана в украшенной резными деревянными панелями комнате отдыха, пока девушки полоскались под душем, растирались махровыми полотенцами и ждали, когда их позовут, — они почти не люди…
Сказано это было просто так, к слову, без реального смысла. В виде метафоры.
— В конце я уже начала сачковать, а им — хоть бы что. Нет, ты вообрази, в сауне — за сотню, а они пошли к выходу, только когда я сказала, что хватит. Такое впечатление — права Анастасия — вели я им там час сидеть — просидели бы.
Стол на девять человек, именно так накрытый, как и следовало после банного вечера, был уже готов.
Постаралась Прасковья Ильинична, женщина средних лет, оставленная за себя Ларисой в качестве домоправительницы. На самом деле это был всё тот же робот Иван Иванович, сменивший облик и ведущую функцию, сориентированный на оказание любых услуг, в том числе — чисто женского профиля, хозяйственного, само собой. Одновременно — медицинских, уровня лучших мировых клиник (ненавязчиво психологического также). Она же обеспечивала негласную, независимо от прочих слуг, абсолютную охрану.