– Конечно, я не сразу открыл шкатулку, - продолжал дядя. - Я боялся, нет ли в ней чего-нибудь опасного. Моя крестная была чрезвычайно своеобразной дамой. Собственно, она была последней из смертных, в ком еще текла кровь фей. Сама она застала еще двух таких женщин - герцогиню и уборщицу. Ты, Дигори, беседуешь с последним человеком, у которого крестной матерью была фея. Будет что вспомнить в старости, мой мальчик!
«Ведьма она была, а не фея!» - подумал Дигори. Вслух он спросил:
– Но что же с Полли?
– Ты все о том же! - сказал дядя. - Разве в Полли дело? Сперва, конечно, я предпринял осмотр шкатулки. Она была весьма старинная. Я сразу понял, что ее изготовили не в Греции, не в Египте, не в Вавилоне, не в стране хеттов и даже не в Китае. Она была еще древнее. Наконец, в один поистине великий день я понял, что сделали ее в Атлантиде. В Атлантиде, на затонувшем острове! Это значило, что шкатулка моя на много веков древнее всех допотопных черепков, которые выкапывают в Европе. Она была не чета этим грубым находкам. Ведь Атлантида с древнейших времен была великой столицей, с дворцами, храмами и замечательными мудрецами.
Он подождал немного, но Дигори не восхищался. С каждой минутой дядя нравился ему все меньше и меньше.
– Тем временем, - продолжал дядя, - я занимался изучением разнообразных предметов, о которых ребенку не расскажешь. Так что постепенно я начал догадываться о содержимом моей шкатулки. Путем различных научных экспериментов мне удалось установить, так сказать, наиболее правдоподобные гипотезы. Пришлось познакомиться с… как бы выразиться… дьявольски странными личностями, и пройти через довольно отталкивающие испытания. Вот почему я раньше времени поседел. Стать чародеем - дело нешуточное. Я вконец испортил здоровье, хоть мне и получше в последнее время. Но главное - что я узнал.
Подслушивать было некому, но дядя все же подвинулся к Дигори и понизил голос.
– То, что было в шкатулке, - не из нашего мира, и очутилось у нас, когда наш мир только-только начинался.
– Но что же там все-таки было? - спросил Дигори, поневоле захваченный рассказом.
– Пыль, - отвечал дядя Эндрью, - сухая пыль, вот какую награду я получил за свой многолетний труд! Вроде бы и смотреть не на что. Но я-то посмотрел, не тронул, но взглянул! Ведь каждая пылинка там была из иного мира, понимаешь ли ты, не с другой планеты - ведь планеты тоже часть нашего мира, до них можно добраться если долго лететь, - а из мира по-настоящему другого. Словом, из такого мира, куда можно попасть исключительно с помощью волшебства. - И дядя снова потер руки так, что пальцы у него затрещали.