– А робот надежно запрограммирован на такое решение? - не унимался Клюге.
– Конечно. Он просто не может поступить иначе. Роботы лишены инстинкта самосохранения.
– Еще один вопрос. Это творение ваших рук невольно заставляет меня вспомнить о чудовище Франкенштейна. И вот тут-то я задаю себе вопрос: а что, если он сойдет с ума?
– Что вы подразумеваете под этим?
– По заложенной в нем программе он обязан концентрировать свои лучи на тех, в отношении кого получен приказ на устранение. Но в ваших отчетных документах вы утверждаете, что наделили его способностью к мышлению в рамках необходимого. А что, если ему придет в голову прикончить кого-либо по своей воле? Вас, например?
Шпайдель даже не стал утруждать себя ответом на вопрос. Он привел в порядок одежду Уильяма Смита, вставил тому в спину специальный ключ и повернул на полоборота. Фигура ожила. Шпайдель встал ровно в двух ярдах от робота и пристально взглянул ему в глаза.
– А теперь отдайте ему такой приказ, - предложил он Клюге.
– Убей его! - рявкнул Клюге, не колеблясь ни секунды.
– Я не могу сфокусировать лучи на своих создателях, - ровным, спокойным голосом ответил Уильям Смит.
– Почему не можешь?
– Это функционально не предусмотрено.
– Он наделен специальным контуром, блокирующим подобное распоряжение, - пояснил Шпайдель. исходя из принципа, что его слова доступны пониманию Клюге. - Он не сможет спровоцировать кровоизлияние в мозг ни у меня, ни у Вюрмсера. Кстати, и приказы он исполняет только те, что исходят от меня или моего коллеги. - Шпайдель любезно улыбнулся генералу. - Вот если бы Вюрмсер воскликнул: “Убей его!” - мы все полегли бы на месте.
– Почему? - сорвалось с губ ошарашенного Клюге.
– Подобное распоряжение поставило бы Смита перед неразрешимой проблемой. Результат: произошел бы отменный взрыв.
Он протянул список, составленный Клюге. Уильяму Смиту:
– Приказываю: нацелить ликвидационный взгляд вот на этих людей и вернуться сюда как можно скорее.
– Слушаюсь, - ответил Уильям Смит. Тонкими, столь похожими на человеческие пальцами он сложил лист пополам. Затем снял шляпу с вешалки, непринужденно надел ее и вышел. Клюге наблюдал за его действиями с нескрываемым интересом. Едва захлопнулась дверь, как он тут же полюбопытствовал:
– Сколько времени он может работать?
– Триста дней.
– А если произойдут непредвиденные длительные задержки в пути прежде, чем он сможет выполнить задание? Что, если иссякнет энергия до того, как он вернется сюда? Предположим, он израсходует всю энергию и встанет пень-колодой? Тогда-то уж непременно найдется кто-нибудь, кто подберет эту игрушку, способную раскрыть столько секретов, не так ли, господа?