— Когда-то я был молодым и сильным... Меня любили и товарищи, и солдаты. Собственно, я и сейчас еще способен на многое, но почему-то для одних я стал вообще чужим, другие перестали мне доверять, в Берлине, видимо, считают, что я выдохся. Наверное, это участь всех стареющих военачальников...
— Вы позволили меланхолии овладеть собой! — усмехнулся Литерс.
В зал вошел худощавый офицер лет сорока, с улыбкой на бледном лице.
— Господин генерал, обер-лейтенант Крамер! Разрешите обратиться к господину генералу Бадеру? — вытянулся он перед Литерсом.
Тот молча кивнул, продолжая помешивать догоравшие угли.
— Что у вас, обер-лейтенант? — спросил Бадер.
— Господин генерал, вас просит к телефону генерал Турнер.
Бадер нахмурился и поспешно вышел в соседнюю комнату, где стояли телефоны. Вернувшись, он сообщил Литерсу:
— Весьма сожалею, но фельдмаршал Александр Лер ожидает меня в Белграде.
— Возможно, без вас здесь произойдут кое-какие перемены в командном составе, — сказал Литерс.
— Что ж, стало быть, не один я попал в немилость.
— Поверьте, я сделал все возможное, чтобы вас не сменяли.
— Вы хотите сказать, не сменяли до конца операции?
— Да, по крайней мере...
— До конца операции, я полагаю, и вы не продержитесь.
— Это почему? — вскинул брови Литерс.
— Да потому, что югославские партизаны — это не стая воробьев, на которых достаточно махнуть рукой, чтобы они разлетелись в разные стороны. Тут одной заменой командующего не обойтись.
— Посмотрим.
Бадер встал:
— Вынужден откланяться.
— Я провожу вас, — сказал Литерс и первым вышел из зала.
Они остановились перед домом.
— Желаю вам успеха, господин генерал! — сказал! Бадер.
— Право же, мне жаль...
— Благодарю вас за то, что вы заступились за меня перед Кейтелем, и от души желаю вам успешного завершения операции.
— Я надеюсь отпраздновать победу вместе с вами в Белграде.
— Я слышал, что решено удвоить число наших дивизий в Югославии, так что вам и карты в руки, — ответил Бадер, растягивая губы в улыбке.
Литерс дотронулся до плеча Бадера:
— Я хочу вам сказать, господин генерал, что всегда очень уважал вас и как генерала, и как человека. Я не раз говорил, что нашим офицерам надо у вас учиться честному служению отечеству. — При последних словах он повысил голос, чтобы услышали стоявшие у машины офицеры. Затем уже гораздо тише, почти шепотом, добавил, лицемерно улыбаясь: — Уверяю вас, что я приложил все усилия к тому, чтобы у Кейтеля и Йодля создалось о вас самое благоприятное впечатление.
— Я очень признателен вам за все, господин генерал. Постараюсь когда-нибудь отплатить услугой за услугу.