— Бедняга, конец тебе приходит!
Митар осмотрел рану — это была страшная студенистая масса.
— Сейчас я тебя получше перевяжу...
Он не успел закончить перевязку. В застывших глазах немецкого солдата отразился холодный свет только что взошедшего месяца. Митар закрыл каской его лицо и тяжело вздохнул. Потом отошел в сторону и лег в густом папоротнике.
Утром его нашли партизаны, которые вернулись, чтобы собрать оружие и проверить, не остался ли кто живой на месте боя. Митар узнал, что немцы отступили берегом реки, вероятно, вернулись в город, чтобы передохнуть и пополнить свои поредевшие батальоны.
Люди кричали, что надо бежать. Одни бросились на восток, другие на север. Стана сидела на телеге. Правил лошадьми ее сын Бранко. Перегруженная телега жалобно скрипела. Из дома было взято все, с чем не хотелось расставаться. А с чем было легко расстаться, если люди жили в доме не одно десятилетие? К большому тюку была привязана сухая тыква. Семечки в ней шуршали, когда телега ехала по ухабам. Этот звук раздражал Стану, и тогда она оборачивалась к сыну и просила:
— Брось тыкву!
Она и сама не знала, почему именно этот негромкий звук выводит ее из себя, а того, что противно скрипит телега и вдали то и дело раздаются взрывы, она не замечает.
Они доехали до перекрестка и увидели перед собой три дороги.
— Куда теперь? — спросил Бранко.
— Лучше нам свернуть в сторону.
Мать очень волновалась; от ощущения близкой опасности лоб ее прорезали глубокие морщины, губы чуть-чуть дрожали. Она хотела сказать еще что-то, но от волнения не могла произнести ни слова. Горло сдавило, стало трудно дышать.
— Ну же, сынок, поворачивай куда-нибудь! Быстрее!.. Они уже близко!..
Она взмахнула рукой, словно пытаясь отогнать страшную опасность. Поводья натянулись, и телега, свернув с дороги, покатилась по целине.
— На нас кто-то смотрит! — обернулась Стана к сыну.
Из-за куста боярышника за ними действительно следили чьи-то внимательные глаза. Потом человек этот выпрямился во весь рост, привычным жестом коснулся рукой усов и спросил:
— Ну, что стали? Езжайте дальше!
Бранко оглядел незнакомца с ног до головы. Тот было снова открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут вмешалась Стана:
— Чего расшумелся-то? И без тебя тошно!
— Бежите, куда глаза глядят?
Стана заметила за спиной незнакомца залегших партизан и поняла, что немцы уже совсем близко.
— Можно у вас тут телегу оставить? Мы пока хоть коней уведем.
Усатый партизан ничего не ответил, но Стана поняла его молчание как согласие. Мать с сыном распрягли лошадей и побежали с ними к лесу. Стана на бегу обернулась и, задыхаясь, прошептала: