— Ни в коем случае! Фюрер разрабатывает генеральную стратегию и занимается лишь крупнейшими военно-политическими вопросами. Что же касается фельдмаршала Кейтеля, то он по горло завален работой, связанной с Восточным фронтом.
— Может быть, все-таки стоило послать им план операции? — вмешался Турнер.
— Господа, — сказал Бензлер, — уверяю вас, что мое министерство рассмотрит сложившееся в Югославии положение на самом высоком уровне. Что касается меня, то я считаю, что народы эти следует склонить на нашу сторону в политическом смысле. Тогда как силой...
— Вы не знаете балканцев, господин Бензлер! Они никогда не смирятся с оккупацией, — возразил подполковник Майер.
— Ведь нас здесь поддерживает лишь незначительная часть буржуазии, — добавил Турнер.
— В любом случае, — заметил Бадер, — надо исходить из той реальной опасности, которую представляет формирование коммунистической бригады. В дальнейшем наверняка будут созданы и другие такие же бригады.
— Вот именно. Потому-то и необходимо заставить их признать, что хозяева здесь мы! — бросил Гельм.
— Покорить сербов будет нелегко, — возразил Отто Майер. — Крутые меры принудят их лишь на время притихнуть, затаиться. Надо сказать, что мы часто ошибались в оценках этой нации. Нам всегда было выгоднее оставаться с ними в хороших отношениях, — сделал он неожиданный вывод.
— Господа! — поднялся генерал Литерс. — Фюрер приказал нам держать юго-восточную территорию под постоянным контролем. Для этого приходится брать заложников, проводить акции возмездия — арестовывать, расстреливать, вешать. Конечно, сразу установить порядок трудно и противника недооценивать нельзя. В результате подобной недооценки мы будем бессмысленно терять сотни наших солдат. Кроме того, надо наконец покончить с тем, что наши генералы и старшие офицеры еще очень часто командуют войсками из кабинетов...
— Безусловно! — подхватил Бадер. — Командиры должны непосредственно командовать вверенными им частями и подразделениями.
Последнее относилось прежде всего к Глейзу фон Хорстенау, который с момента прибытия в Югославию безвылазно сидел в своем роскошном кабинете в Загребе.
В это время в зал вошел заместитель начальника белградского гестапо. Он передал генералу Бадеру радиограмму из Сараева и листовку — одну из тех, что расклеили ночью по городу белградские подпольщики.
Радиограмма гласила:
«Вчера от нашего агента Нино прибыл связной. Официальное название созданного в Рудо формирования — «Первая пролетарская народно-освободительная ударная бригада». Она насчитывает свыше тысячи двухсот бойцов разных национальностей. Бригадой руководит Верховный штаб, возглавляемый Тито. Комиссар бригады — коммунист Филип Кляич (Фича), бывший рабочий-обувщик. Командир — Коча Попович, публицист, участник гражданской войны в Испании, получивший образование во Франции. Командир 1-го батальона — Перо Черкович, бывший капитан югославской армии. Комиссар — Йова Капичич, бывший студент. Сейчас бригада направляется в сторону Рогатицы. Боевой дух и дисциплина в бригаде на высоком уровне...»