— Это точно.
— Мама говорит, в знак уважения нам следует отложить свадьбу на несколько месяцев.
— Твоя мама просто хочет, чтобы мы отложили свадьбу, и точка.
— Ерунда. Она считает тебя завидной партией.
— Твоя мать не назвала бы «завидной партией» Брэда Питта, Билла Гейтса и принца Уильяма в одном лице. На свете нет человека, достойного стать ее зятем.
— Ты ей нравишься, — как послушная дочь и без тени убежденности сказала Рози.
Ни для кого не секрет, что Толстый Чарли не нравился ее маме. Мама Рози казалась клубком нервов, натянутых из-за невесть откуда взявшихся предрассудков, фобий и враждебности. Она жила в великолепной квартире на Уимпол-стрит, где в гигантском холодильнике прозябали лишь бутылки с витаминизированной водой и ржаные хлебцы. В вазах на антикварных сервантах возлежали восковые фрукты, с которых дважды в неделю сметали пыль.
При первом своем посещении этой квартиры Толстый Чарли один такой надкусил. Он крайне нервничал и, не зная, чем занять руки, взял яблоко (крайне реалистичное, надо сказать) и его надкусил. Рози, гримасничая, подавала ему отчаянные знаки. Выплюнув в руку кусок воска, Толстый Чарли подумал, не сделать ли вид, что он любит восковые фрукты, или, может, лучше изобразить, что с самого начала знал, что оно искусственное, и лишь хотел рассмешить. Однако мать Рози подняла бровь, забрала у него остатки яблока и отрывисто объяснила, сколько стоят сейчас настоящие восковые фрукты, если вообще удается их найти, а после бросила объедки в корзинку для мусора. Остаток визита он просидел на краешке дивана, вкус во рту у него был такой, словно он съел свечку, а мать Рози не спускала с него глаз, дабы он не посмел отведать еще какой-нибудь из ее драгоценных плодов или попытаться обглодать ножку чиппендейловского стула.
На сервантах в квартире матери Рози стояли большие цветные фотографии в серебряных рамках: Рози ребенком, родители Рози. Толстый Чарли внимательно их изучил, стараясь отыскать разгадку великой тайны, которой являлась сама Рози. Ее отец, который умер, когда Рози не исполнилось и пятнадцати, был огромным толстяком. Начинал он как повар, потом выбился в шеф-повара и, наконец, открыл собственный ресторан. Фотографии запечатлели его элегантным, одетым с иголочки, точно перед каждым снимком над ним потрудился целый отдел дорогого мужского магазина, он был круглым и улыбчивым и локоть держал согнутым, чтобы мать Рози могла положить на сгиб руку.
— Он изумительно готовил, — сказала Рози.
На фотографиях мать Рози была соблазнительной и улыбчивой. Теперь, двенадцать лет спустя, она походила на исхудавшую до скелета актрису Эрту Китт, и Толстый Чарли ни разу не видел на ее лице улыбки.