На Сьюки тоже, видимо, снизошло прозрение, и она импульсивно выпалила, обращаясь к вдове Тинкер:
— Не могу поверить, что Джейн действительно ушла от нас! Мне кажется, что она в любую минуту может появиться здесь!
— И испортить мою вечеринку, — проскрипела старая дама, еще раз продемонстрировав свою неожиданно широкую улыбку, сквозь которую просверкнула та девочка, какой она была когда-то, давным-давно, в начале минувшего века.
Гости продолжали прибывать и неприкаянно кружили по высокому мрачному вестибюлю. Свекровь Джейн повернулась и представила Александре и Сьюки нескладного крупного мужчину средних лет со скошенным затылком и тяжелой, наклоненной вперед, как у бизона, головой и костлявую женщину с чудовищным количеством косметики на лице.
— Не сомневаюсь, что вы помните замечательных детей Джейн, — сказала миссис Тинкер и со старческим пренебрежением к условностям отвернулась.
Оказавшись лицом к лицу с этой парой, Александра извинилась:
— Я вас не узнала. Столько лет прошло. Вы все сильно повзрослели.
— Не только мы, — без улыбки сказал мужчина с толстой шеей. — Но мы вас помним.
Ну конечно. Толстый мальчик и тощая девочка. Они назойливо путались под ногами в фермерском доме Джейн, вбегали на кухню, выбегали, требовали внимания и просили есть в тот вечер, когда три женщины наслали на Дженни роковое проклятие. Осваивая свою освобожденную силу, они не проявляли терпимости к детям. Они считали, что женщины со времен Евы стали тупо покорны, — впрочем, к самой Еве это, пожалуй, не относилось, учитывая, как повернулось дело с Авелем и Каином. Так или иначе, материнство со всеми его печалями и радостями было ими полностью опробовано, и его им оказалось недостаточно.
Повисла напряженная неприязненная тишина, которую попыталась заполнить Сьюки, вытягивая из своей натренированной журналистикой памяти имена детей.
— Роско и Мэри Грейс, правильно? И было еще двое — то ли старших, то ли младших, я забыла.
— Младших, — угрюмо глядя, сказал увалень в двубортном черном костюме. Это он играл в бридж по Интернету, сообразила Сьюки и представила себе огромную голову, склонившуюся к четырехугольному экрану компьютера — своему воображаемому партнеру. — Нас было четверо. Четверо маленьких Смартов. — Неожиданно его губы растянулись в невеселой улыбке, обнажив мелкие пожелтевшие зубы.
— Тогда у нас у всех было по четверо детей, — игриво сказала Сьюки.
— А ваш отец, Сэм Смарт, — спросила Александра, — он еще жив?
— Нет, — последовал односложный ответ.
Тощая женщина с тяжелыми от толстого слоя бирюзовых теней веками решила вступить в разговор.