— Я слышала, что вы вернулись в Иствик, — ворчливо призналась Джина. Само то, как она произнесла название города, должно было дать понять, что хозяйка здесь она. Как безвыездно-постоянная жительница Иствика и как (хотя детям она этого и не говорила) опозоренная жена, Джина чувствовала себя обязанной среагировать первой.
Обе полные женщины — Джина в темном платье и Александра в белых джинсах и пестрой хлопчатобумажной длинной рубашке с рукавами три четверти — потели на солнце.
— Лишь в порядке эксперимента, Джина, — заверила Александра свою бывшую соперницу. — До конца августа — если дотерпим. Я теперь живу в Нью-Мексико, там тоже жарко, но от такой влажности я отвыкла.
— Здесь спокойно и скучно с тех пор, как вы уехали, — сказала Джина.
— Именно на это мы и надеемся. Мы все теперь овдовели: и Джейн, и Сьюки, и я. Покой — единственное, чего мы ищем. Ты позволишь мне выразить тебе соболезнование в связи со смертью Джо? Кажется, это случилось шесть лет тому назад?
— Да, — единственное, что смогла ответить Джина: у нее перехватило дыхание от дерзости старой толстой распутницы, посмевшей произнести имя ее мужа.
— Я знаю, каково это, — сказала Александра, отважившись прикоснуться к обнаженной руке собеседницы. Джина суеверно отшатнулась. В этот полуденный час наклон солнечных лучей был таков, что женщинам приходилось стоять на острой, как лезвие ножа, границе между ослепляющим солнцем и короткой тенью, падавшей от «Стоп энд шоп». Позволив себе прикосновение, Александра отступила в эту относительную прохладу, увлажненную выставленными из магазина на продажу обильно политыми ящиками с петуниями и ноготками. Это заставило Джину, прихрамывая, сделать шаг вслед за ней. — Он был хорошим человеком, — сказала Александра; в тени ее голос стал звучать ниже.
Джина восстановила наконец дыхание и ответила:
— Хорошим семьянином. — Ее черные глаза вспыхнули, буравя лицо Александры и будто бы говоря: ну-ка посмей возразить.
Александра согласилась, еще больше смягчив голос и придав ему интонацию глубокой убежденности:
— Он любил тебя. И детей. — Насколько она помнила, пока длился их роман, именно она постоянно высмеивала порывы Джо развестись с Джиной и жениться на ней.
— И свою работу, — подхватила Джина, постаравшись увести разговор от этих неизведанных глубин. — Если у кого-то котел выходил из строя в два часа ночи, он вылезал из постели и мчался туда. А теперь, чтобы вызвать мастера, нужно звонить в отделанный зеркалами офис компании, находящийся на Коддингтон-Джанкшн-Моле, а оттуда каждый раз присылают нового человека. — Судя по тому, как она поджала губы, этот весьма длинный, агрессивно произнесенный монолог доставил ей некое победное удовлетворение. — Кому теперь можно доверять?