— Начинай, — сказал Сахно.
Двое в голубых шапках, один ломом, другой лопатой, дружно ударили с боков по мерзлой крыше бурта. Андрей до немоты в пальцах нажал на крючок, вгоняя одну очередь за другой в огрызавшуюся ответным огнем горловину. Тело напряглось, стало чужим, жарким, потеряло вес. И эти мгновения, длившиеся бесконечно, пока солдаты долбили железный грунт, он все врезал свинец в жерло схорона, сам открытый пулям врага. Слепая дуэль отдавалась во всем его существе, ожидавшем легкого конца, потом исчезли все ощущения, кроме стальной дрожи в ладонях.
— Готово!
Не сговариваясь, все отскочили в сторону, и он шагнул не спеша вслед за ними, не сумев разглядеть в пройме рухнувшей крыши ничего, кроме темной глубины, дохнувшей картофельной сыростью. И еще подумал, что лезть туда будет страшно.
Сахно что-то сказал одному из солдат, в тот, метнувшись за дом, вернулся с толовым ящиком — в крышку был ввинчен запал со шнуром.
С разомлевшим от домашнего тепла и бессонницы лицом появился Довбня.
— Монах! — голос старшего лейтенанта стеклянно рассыпался в стылой синеве утра. — Последний раз предлагаю — выходи!
Все, кто лежал за бугром, скрывался за хатой, невольно приблизились к яме. Выбор Сахно мог пасть на любого, сейчас он был здесь полновластным хозяином. Он ждал.
От оврага задул резкий, сжигающий щеки ветер. Секунда, другая, и в этой тугой, звенящей от ветра тишине, где-то под землей глухо, с короткими промежутками прозвучали выстрелы.
Один… второй… третий…
— Значит, трое их было, — вздохнул Сахно и опустил наземь уже ненужный ящик.
Андрей понял, в чем дело, догадка мелькнула смутно, кольнув отупевшее от холода и переживаний сознание: «Салют смертников».
— Собаки… — выдохнул Сахно. — Ох же собаки. Сволочи.
Некоторое время все молчали.
— Кто полезет? — спросил Довбня, беря на себя инициативу, и быстро оглядел столпившихся возле ямы. Теперь он вступил в свои права. — Надо их оттуда выволочь.
— Можно? — На спекшемся от мороза личике Бабенко двумя угольками горели глаза. Никто из глядевших в провал бурта, должно быть, не был до конца уверен, что все кончено и бандиты не приготовили под занавес подарочек, от них можно было ждать всего.
— Ну как? — обернулся Довбня к Андрею.
— Старшина, — умоляюще произнес Бабенко. — Я ж самый маленький, порхну, как горобец, в дырку…
— Кто первый обнаружил их? — спросил Довбня.
— Того уж нет, — сказал Бабенко. — Николай, дружок мой.
— Давай, — кивнул Андрей.
Солдаты с автоматами снова изготовились у провала, Андрей понял, что его опасения не напрасны, в случае беды — вряд ли Бабенко что-либо поможет.