Он насторожился, встал со стула, легонько откинул занавеску, прислонился лбом к стеклу.
- Сани, - шепнул быстро. Прильнул и Костя, вглядываясь в проулок, полный сизого света приближающегося утра. В него въезжали сани, черная тень лошади остановилась возле дома Горбуна.
- Вот те и хозяин муки, - шепотом заметил Иван. Он глянул на Костю.
- Подождем, - тихо ответил тот на немой вопрос. - Не зря, значит, вчера вечером уходил куда-то старик... Торговать ходил муку...
Из дома вышел Горбун, просеменил к сараю. Теперь и лошадь двинулась к сараю. Немного погодя в дверях показалась фигура грузчика. Вот он сбросил мешок на сани, разогнулся, и в свете фонаря на столбе с улицы Костя узнал его - того мужика в малахае, что кричал во дворе булочника Синягина.
- Идем, - кивнул он Грахову.
Они быстро прошли проулок и остановились возле саней. Возчик нес очередной мешок, не замечая агентов, бурчал:
- Сам спит, а меня погнал... Ишь ты, приспичило, знать, ему... Черти буржуйные...
Он сбросил мешок, оглянулся и отступил.
- Синягину мука понадобилась, значит?.. - спросил Костя, похлопав по мешку. - Из "Хлебопродукта". Ах, старик, - добавил он укоризненно. - А говорил, ничего нет, хоть все обыщите.
Горбун, стоявший у сарая, наконец-то пришел в себя. Он повертел головой, зыркнул глазами по забору, точно искал дорогу к бегству. Вот засмеялся, заикаясь, похвалил агентов:
- Это я понимаю... Высидели или зараз попали?
- Тебе не все равно, - ответил сердито Иван, а Костя приказал:
- Собирайся. Вместе с нами пойдешь к Синягину.
- Уж не трогали бы старика, - попросил Горбун, но, не дождавшись ответа, заскрипел снегом.
44
Синягин сразу признался. Он кутался в полы широкого халата и все почему-то оглядывался то на жену, то на дочь виноватыми, полными испуга глазами. Жена была молчалива, только заломленные пальцы выдавали волнение. Дочь же курила папиросу и была безразлична ко всему, что происходило. Ее больше интересовали морозные узоры на окнах, проглядывающие сквозь тюль. В комнатах еще чувствовался вчерашний праздник - в остатках винного духа, в расставленных в беспорядке стульях, в небрежно разбросанной одежде, в пятнах на паркете.
- Вы знали, что мука ворованная? - спросил Костя, располагаясь за столом с листком бумаги.
Синягин пожал плечами.
- Я же сказал, - тихо пробормотал он, приглаживая плешины на тяжелой голове. - Пришел вчера этот, - указал он на Горбуна, сидевшего в углу за спиной Ивана Грахова. - Сказал, что можно ехать за мукой, если есть нужда...
- А откуда эта мука у него, вы не подумали?