— Всю ночь смотрел книжицы, что вчера доставили, — посетовал он, — совсем поспать не удалось.
— В самом деле оно того стоило? — осторожно поинтересовался я.
— Да кое-каким рукописям просто цены нет. Святая церковь знала, что они есть, но где и у кого? С чем пожаловал?
— Думаю, я доставил самое ценное — свитки, манускрипты.
— Так неси, чего стоишь?
— Куда?
— В палаты неси, куда ранее ходил. Дорогу найдёшь — хаживал ведь не раз.
Мы с Фёдором перенесли три ящика в палаты. Весу в них было немного.
Я отпустил Фёдора, приказав ехать домой.
Когда мы остались одни, Савва сорвал крышку с одного из ящиков, трясущимися руками осторожно вынул свиток, развернул, вчитался. Ну прямо Гобсек!
— И чего там? — безразлично поинтересовался я.
— Тебе неинтересно сие — церковные споры.
Не хочешь отвечать — не надо.
— Я выполнил твоё поручение, настоятель. В подземелье не осталось ни одной бумаги. Я свободен?
— Да, да — свободен. Спасибо!
Настоятель перекрестил меня и потянулся к ящику за новым свитком. По-моему, он уже забыл о моём присутствии.
Я вышел, вывел за ворота коня, вскочил в седло и вскоре уже был дома.
Слава Богу, кончилась подземная эпопея. Теперь я могу спокойно заниматься своими делами.
Мы с Федей не спеша вымылись с в бане, поужинали и завалились спать.
Проснулся я только к полудню. Домашние старались не шуметь, говорили вполголоса.
В теле ощущалась бодрость, а более всего радовала мысль, что сегодня, как и в дальнейшем, не надо будет лезть под землю.
После завтрака я решил посмотреть свиток, что оставил вчера себе. Это — единственная ценность, которая у меня осталась. Всё найденное я добросовестно привёз в монастырь. Да и что там читать? Латынь да греческий, причём — древнегреческий. Замучаешься переводить.
В кабинете я развернул свиток. Был он длинен — не менее метра, а в ширину невелик — сантиметров двадцать, накручен на полированную деревянную полочку. Ну-ка, буквы русского алфавита — должен осилить.
Я попытался читать. Белиберда какая-то. Я начал произносить слова вслух. Набор слов, причём — бессмысленных.
Я прочёл вслух первый абзац, и не успел я произнести последнее слово, как произошло нечто. Нечто, потому как вразумительно объяснить произошедшее невозможно. В комнате появился туман, который начал на глазах сгущаться. Возникло поначалу зыбкое лицо, которое вскоре стало чётким. Привидение? Насколько я знаю, привидения полупрозрачны, в белых одеждах. А здесь — только лицо, а не вся фигура, причём — я бы не сказал, что лицо доброе.
Признаюсь честно, мне стало не по себе. Говорил же настоятель о какой-то магии предсказателя… Дёрнуло же меня развернуть свиток! И что теперь делать с этим лицом в облаке тумана?