— Целься! — прошептал я.
Команда оказалась лишней — все уже выцеливали свою жертву.
Я навёл ствол мушкета, заряженного пулей, на лошадь передового всадника. Убить его нельзя, надо убить его лошадь, тогда он не сможет ускакать назад.
— Огонь! — крикнул я.
Прогремел залп, всё вокруг заволокло сизым дымом.
— Сабли наголо, вперёд!
И сам, поднявшись во весь рост, бросился к дороге. Холопы мои не подвели — трое всадников были убиты, а под первым убита лошадь. При падении она придавила ногу всаднику, и теперь он безуспешно пытался её выдернуть. Заметив наше приближение, он затих и стал шарить на поясе. Я приставил к его груди саблю.
— Затихни.
Холопы убрали оружие, приподняли лошадь. Я за руку выдернул литвина из-под туши коня. Снял с пленника пояс с ножом и саблей, отдал его Федьке.
— Кто таков, зачем здесь?
— Не буду отвечать.
— Вяжите его, ребята.
Пленного шустро связали, усадили на породистую лошадь. Ещё двух лошадей поводьями привязали к седлу лошади, на которой сидел пленный. Разобрали свои мушкеты, вывели лошадей и галопом помчались к своим.
Так рано нас не ждали.
Почти все воины в лагере занимались приготовлением еды — жгли костры, варили похлёбку. Горячая еда на войне, тем более зимой — первое дело. Сыт воин — значит, есть сила, да и выглядит он веселее. А когда живот подводит от голода, все мысли — только о еде.
Мы подъехали к небольшому шатру боярина Плещеева. Я спрыгнул с коня, подошёл ко входу, но боярин уже выходил сам.
— О, быстро ты обернулся. Да с пленным! Молодец. Что говорит?
— Ничего, говорить отказался.
— Заговорит: есть у меня воин в дружине — большой мастер в этом деле, любого молчуна разговорит. У него вчера сват в сече погиб, он на литвинов зол. Эй, кто-нибудь, Веремея позовите.
Я подошёл к пленному, стащил его с коня.
— Лучше будет, если ты сам всё расскажешь. Сейчас воин придёт, скажем так — большой мастер языки развязывать. Руки-ноги искалечит, как после плена жить будешь?
Вмешался боярин Плещеев:
— Я старший здесь. Слово даю — тебя в бою взяли, коли скажешь всё, что знаешь — ни один волосок с твоей головы не упадёт. После войны обменяют тебя или выкупят, целым домой вернёшься. Для тебя война уже кончилась.
Пленный вздохнул:
— Спрашивайте.
— Ну вот, другое дело. Веремей, ты не нужен пока, иди, кушай.
Подошедший было ратник пожал плечами, развернулся и пошёл к костру.
Увы, пленный знал немного. Он из молодых, послан был в дозор на разведку, как и я. Войско их стояло недалеко, за лесом — верст пять отсюда. Сколько воинов, точно не знает, но полагает — сотен семь-восемь. Пушек нет, шли налегке. Они послали гонца к своему князю — вчера им со страху показалось, что нас значительно больше.