Кто же создаёт кальки в языке? Кто занимается копированием иноязычных слов и выражений с целью обогащения лексики и фразеологии своего родного языка? Нужно сказать, что авторы большинства калек как в русском, так и в других языках неизвестны.
Кроме того, мы далеко не во всех случаях с полной гарантией можем сказать, что перед нами калька, а не самостоятельное параллельное образование. И, наоборот, в каждом языке, по-видимому, имеется немалое количество таких слов, которые обычно рассматриваются как исконные, а на самом деле являются результатом калькирования, следы которого давно затерялись.
Однако отнюдь не все кальки «анонимны». В частности, в русском языке есть немало калек, авторы которых нам хорошо известны. Большое количество калек было создано М. В. Ломоносовым в процессе выработки отечественной научной терминологии. Именно благодаря Ломоносову в русском языке появились такие слова, как водород и кислород, движение, явление и наблюдение, предмет, кислота и опыт. Все эти слова настолько прочно вошли в «плоть и кровь» русского языка, что подчас даже трудно поверить в их иноязычную подоплеку. Как именно проходил самый процесс калькирования этих слов, мы видели выше на примере слова предмет.
Если где-нибудь в Лейпциге или в Вильнюсе зайти в магазин и спросить у продавца что-нибудь вроде: «У вас есть цветная фотоплёнка?», то продавец, немного говорящий по-русски, почти наверняка ответит: «Да, мы имеем» или «Нет, мы не имеем» — вместо обычного для русского языка «У нас есть» или «У нас нет». Что же здесь произошло? С одной стороны, вроде бы, все слова русские и формы употреблены правильные, а вот сказано как-то не совсем по-русски. Все дело здесь в том, что продавец, недостаточно хорошо знающий русский язык, даёт в своём ответе буквальный перевод на русский язык предложений с конструкциями, обычными для его родного языка. Русское «У нас есть» по-немецки может быть выражено словами wir haben [вир хáбен], а по-литовски — mes turime [мяс тýримя] ‘мы имеем’. Давая дословный перевод этих выражений, продавец тем самым делает синтаксическую кальку, копируя конструкцию своего родного языка.
Именно эта особенность лежит в основе всякого калькирования, которое предполагает, как правило, наличие двуязычия у автора кальки. Питательной средой, послужившей источником проникновения в русский язык значительного числа калек немецкого и французского происхождения, явились многочисленные случаи русско-немецкого двуязычия в Петровскую и послепетровскую эпоху, а также русско-французское двуязычие, широко распространённое среди русского дворянства в XVIII–XIX веках.