Фельдшер, от изумления вытаращив на Прохожего свои воистину коровьи голубые глаза, на секунду онемела… Это она-то убийца! Да она даже тараканов шлёпанцами не била! А гуманно, аккуратно отлавливала, налив им в блюдечко пива, и потом засовывала их, пьяненьких, соседям в замочную скважину…
Совершенно по-буддистски.
Коммунальная квартира, что вы хотите…
Потом фельдшер широко раскрыла красногубый рот и громогласно, на весь коридор, гаркнула:
— Семёновна!!
— Аюшки, Марьандревна…
— У нас ребята из Кащенки что, еще не уехали?
— Да тут оне, чаи гоняют в ординаторской…
— Кричи их, быстро! Острый случай.
…Двое молчаливых, привычных ко всему санитаров вытащили Прохожего прямо из ретирады, где он опять было собирался уединиться… К сожалению, при фиксации пациент повёл себя не вполне адекватно, поэтому вязали его весьма и весьма жёстко.
А потом, раскачав, с размаху швырнули в заднюю дверь «таблетки»,[90] так, что он пребольно шмякнулся о передний борт.
Взревнув сиреной, «буханка»[91] выехала из решётчатых больничных ворот и отправилась в сторону Канатчикова…
И кто тому виной, что щеколда задней двери оказалась неисправной, и дверца на ходу, когда машину встряхнуло на ухабе, распахнулась? Хреновое состояние московских дорог, даже в самом Центре города, на Маросейке, — обычное следствие деятельности демократической мэрии… Проверено! Чем мэрия демократичнее, тем дороги хуже!
21 августа 1991 года. Семнадцать часов пятьдесят минут. Город Москва, улица Забелина, дом 3, строение 2
Кто не знает, никогда и не найдет укрывшийся в глубине двора домик, который с одной стороны — одноэтажный, а с другой имеет аж три этажа…
Вот такая здесь местность, у Солянки — взбегают неширокие улочки по склонам одного из семи московских холмов, синеют на белом купола Иоаннопредтеченского монастыря… Время здесь поистине остановилось!
Да любезный Читатель и сам видал эти замечательные места в замечательном фильме «Покровские Ворота».
Так же остановилось время и в «Вороньей слободке», как любовно-ласково называли своё смиренное жилище, куда даже участковый местный в одиночку не хаживал, обитатели огромной, во весь этаж, коммуналки, что занимала ровно одну треть упомянутого дома, бывшего купеческого особняка, хранившего в своих облезлых стенах много мрачных тайн…
И фальшивые деньги здесь выделывали, и замарьяживали с бульвара пьяненьких гостей, которых сначала опаивали марафеченным портером, а потом, обобрав и благословив безменом, спускали под лёд Яузы…
В Отечественную кровавосталинские опричники накрыли здесь целую типографию, которая изготовляла поддельные продуктовые карточки. На краденые продукты добрые жители «Вороньей слободки» выменивали у голодных эвакуированных обручальные кольца.