Причём в разы!
— Давай еще закатим…
— Будьмо! А ты не думал, с чего всё началось?
— Немало думал, почему мы неначе подуріли, як Шевченко пысав… — перешел на украинский Серго. — И вдруг пришло «прозрение». Майданыкуем: «Так жить нельзя!» А как — можно?! Или, вернее, — как хотелось бы?!
— Слухайте, товарищ… Серго? Как Орджоникидзе, да? А меня — Михайло Северин… Я тебе вот що кажу…
В советские годы родилось такое выражение: «Всё вокруг колхозное — и всё вокруг моё».
Великий смысл заложен в нём, показала наша жизнь того времени и наша человеческая сущность — «моё».
Колхозное («наше!») — это хорошо, а «моё» — всё же лучше, ближе. Вот и тянули (не воровали!) не только с колхозных полей, но и с фабрик, строек, заводов, шахт — кто где работал. Кто по мелочам, кто по-крупному. В зависимости от должности, от возможностей.
Несли все, что плохо лежало, а порой — и то, что хорошо.
Нас так и называли: несуны. Кто возил машинами, тем таких кличек не давали: начальство! Стали появляться богачи, куркули.
Хорошие добротные дома с заборами и предостережениями: «Во дворе — злая собака!» Но таких особняков было обмаль, да и не очень они выделялись на общем фоне «рабочих построек». Большого разрыва в богатстве не существовало, все «жили — не тужили».
Теперь же… «Моё!» стало смыслом жизни многих из нас. Вспомним, как вокруг больших и малых городов росли словно грибы после дождя «бедняцкие хутора» за трёхметровыми сплошными — ни щёлочки — заборами, кое-где — настоящие дворцы с табличками «Частная собственность! Вход воспрещён» или чаще «Объект под охраной». Так оно на глазах разрасталось, пускало корни — ё моё.
Если в большой аудитории спросить: «Кто не хочет быть богатым?», никто, вероятней всего, не откликнется.
Не знаю, кто сказал: чтобы быть богатым, надо убить в себе совесть. Согласись — это аксиома.
Честно трудясь, очень богатым не станешь. Там, где большое богатство, зачастую оно завязано на преступлении.
Многим известно и другое изречение: стыдно жить богато, когда вокруг нищие. Действительно, нормальному человеку стыдно станет есть, кусок у него в горле застрянет, если на него смотрят голодные глаза.
Обязательно поделится, коли есть в нём хоть капля милосердия.
Вот этого «стыдно» у эгоиста быть не может.
— Да уж… В словаре Даля в статье «эгоизм» сказано:
«Самотник говорит: было бы мне хорошо, а там — хоть волк траву ешь». Так мы зачастую и живём! Если мне хорошо — значит, справедливо. Своя рубашка ближе к телу. Перетягивая одеяло на себя, не задумываемся: а не зябнет ли кто рядом? Из той же оперы: хочешь жить — умей вертеться; моя хата с краю.