Габриэлла похолодела, вспомнив, что совсем недавно она разгуливала по этому приюту в полном одиночестве, не имея ни малейшего представления, что это логово вампиров.
— У меня есть снимки этого приюта, я была внутри. Они еще в камере, у меня не было времени загрузить их в компьютер.
Лукан застыл, он смотрел на нее так, словно она на его глазах играла с боевой гранатой без чеки. Казалось, его уставшее, измученное лицо еще больше посерело.
— Ты была внутри?
Габриэлла виновато пожала плечами.
— Господи, Габриэлла. — Лукан спустил нога с кровати и долго сидел так, глядя на нее и собираясь с мыслями. — Тебя ведь могли убить. Ты понимаешь это?
— Но меня же не убили, — ответила Габриэлла.
Неубедительный аргумент, но факт.
— Это не разговор. — Лукан сжал ладонями виски. — Черт. Где твоя камера?
— Я оставила ее в лаборатории.
Лукан снял трубку телефона, стоявшего у кровати на столике, и нажал на кнопку. Гидеон тут же ответил:
— Привет, как дела? Все в порядке?
— Да, все хорошо, — ответил Лукан, сердито глядя на Габриэллу. — Скажи Тигану, пусть приготовится к подробному докладу по приюту. Я только что выяснил, что у нас есть фотографии помещений.
— О черт! — Гидеон на мгновение замолчал. — Ты хочешь сказать, что она была там — внутри?!
Лукан стрельнул в Габриэллу взглядом, означающим «а я что тебе говорил».
— Загрузи снимки в компьютер и скажи остальным, собираемся через час, обсудим новый план действий. Похоже, мы можем сэкономить время на разведке.
— Хорошо. Увидимся через час.
Телефон щелкнул, отключаясь.
— Тиган собирался осматривать приют? — спросила Габриэлла.
— Да, — ответил Лукан. — Самоубийственная затея, но ему хватило безумия настаивать, что он один отправится туда и соберет информацию, необходимую, чтобы составить план уничтожения этого объекта. Никто не стал его переубеждать, и я в том числе.
Лукан поднялся и принялся внимательно разглядывать свои повязки. От его движений халат распахнулся, обнажая грудь и живот. Опознавательные метки на теле стали значительно светлее по сравнению с прошлой ночью, они были почти неразличимы на его болезненно-желтой коже.
— Почему у вас с Тиганом такая неприязнь друг к другу? — спросила Габриэлла, пристально глядя на Лукана. Этот вопрос вертелся у нее на языке с того самого момента, как Лукан произнес имя этого воина. — Что произошло между вами?
Вначале Габриэлла подумала, что Лукан не ответит, — он продолжал молча осматривать и ощупывать раны на руках и ногах. Но когда она уже потеряла всякую надежду, он сказал:
— Тиган не может простить меня, я отнял у него то, что он любил и чем дорожил. — Лукан повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. — Его Подруга по Крови погибла… от моей руки.