Габриэлла содрогнулась, посмотрев в ее пустые, неморгающие глаза.
— Кендра, пожалуйста, позволь мне пройти.
В ответ Кендра рассмеялась — громко, широко раскрыв рот; постепенно смех превратился в шипение.
— Прости, дорогая, но не могу.
— Ты с ними? — От осознания этого у Габриэллы задрожали колени. — С Отверженными? Господи, Кендра, что они с тобой сделали?!
— Тсс! — Кендра приложила палец к губам. — Хватит болтать. Надо идти.
Она протянула к ней руку, но Габриэлла отпрянула. Она вспомнила о кинжале в сумке. Сумеет ли она его достать так, чтобы Кендра не заметила? А если и достанет, сможет ли нанести удар?
— Не прикасайся ко мне, — сказала Габриэлла, запуская руку в сумку. — Я с тобой никуда не пойду.
Кендра оскалилась:
— Думаю, пойдешь. Теперь жизнь Джейми зависит только от тебя.
Габриэлла похолодела:
— Что?
Кендра кивнула в сторону машины. Тонированное стекло опустилось, и Габриэлла увидела на заднем сиденье Джейми рядом с каким-то верзилой.
— Габриэлла? — позвал Джейми, глядя на нее вытаращенными от страха глазами.
— Нет! Только не Джейми. Кендра, пожалуйста, не делайте ему ничего плохого.
— Это зависит только от тебя, — сладко протянула Кендра и вырвала из рук Габриэллы сумку. — Она тебе не понадобится. Пойдем! — Жестом она велела Габриэлле следовать первой.
Лукан заложил по бруску С-4 под два огромных нагревателя, присел за ними, вытащил антенну передатчика и тихо сказал в микрофон:
— Нико, я в бойлерной. Заложу еще три штуки и выхожу…
Лукан замер, услышав за закрытой дверью звук шагов.
— Лукан?
— Черт. Кто-то идет, — прошептал Лукан, выпрямился и осторожно подошел к двери, приготовившись нанести удар.
Руку в перчатке он опустил на рукоять меча, который покоился в ножнах на ремне, перетягивавшем грудь.
У Лукана был и пистолет, но они договорились не использовать огнестрельное оружие во время этого рейда, чтобы не поднимать шума. Кроме того, Нико пустил в здание газ, и от выстрела мог произойти преждевременный взрыв, что сведет всю работу на нет.
Заскрипели двери бойлерной.
Лукан почувствовал вонь Отверженного и запах человеческой крови. Глухой животный рык смешался с влажным чмоканьем и слабым хныканьем выпиваемой жертвы. Дверь открылась, пахнуло зловонной гнилью, Отверженный начал втаскивать в темную комнату свою испускавшую дух игрушку. Лукан дождался, пока покажется его голова. Отверженный был слишком увлечен своим делом и не заметил опасности. Молниеносным движением Лукан вонзил меч ему в грудь. Отверженный взвыл, хватая ртом воздух, и выпучил горящие желтым огнем глаза, когда яд титанового лезвия воспламенил его кровь.