«Значит, Владислав Мазовецкий был в этом лагере. Помнится, он так и объяснял: в предгорьях Карпат, почти на границе с Украиной… Специализированные команды из военнопленных разных национальностей…» Жаль, что я не расспросил его более подробно о командовании школы. Но ведь кто мог предположить, что судьба забросит меня в окрестности "Зет-4"? А главное, есть подтверждение того, что шарфюрер не врал: здесь действительно работает диверсионная школа».
— А кто такой Отто Скорцени?
— О, Скорцени? — оживился шарфюрер. — Вам приходилось слышать о нем? Впрочем, сейчас о Скорцени говорят многие.
— Это эмоции. Что конкретно вы знаете об этом человеке?
— Ну, я, положим, знаю немногое, не более того, что о нем написано в газетах, да еще кое-что слышал от наших инструкторов, выудил во время их разговора между собой. Одно понятно, что для диверсионной элиты рейха — Скорцени настоящий кумир.
— Конкретно, шарфюрер, конкретно…
Около часа Гольвег подробно рассказывал о Скорцени, о службе безопасности — СД, о структуре войск СС и порядках, которые в них царят, о ритуале посвящения в члены СС (при этом показал вытатуированный личный номер). Сообщил он и то, что, по слухам, где-то в предместьях Берлина действует особая диверсионная школа, в которой будут готовить профессионалов экстра-класса и где преподают сам Скорцени и его люди. Один инструктор даже намекнул ему, как шарфюреру СС, что, при особом старании и его личной протекции, он, Гольвег, мог бы попасть в эту школу, выпускники которой в основном будут работать уже после войны, независимо от ее исхода.
«Уж не в эту ли школу сулил определить меня гауптштурмфюрер Штубер? — подумал Громов. — Нет, вряд ли он знал тогда о существовании такой школы. Наверняка сначала послал бы меня в "Зет-4" или в какую-то иную, ей подобную».
— А вам никогда не приходилось слышать о такой антипартизанской группе — «Рыцари Черного леса»?
— Никогда. Она действует в Польше? В ней находятся выпускники «Зет-4»?
— Значит, гауптштурмфюрер Штубер, барон фон Штубер, вам тоже неизвестен?
— Штубер? — удивленно переспросил Гольвег. — Не слышал о таком. Не имею чести.
— Жаль, моего друга, гауптштурмфюрера Штубера, это очень огорчило бы. Он-то считает себя одним из талантливейших диверсантов рейха.
— Вы охотитесь за этим человеком? Вам приходилось сталкиваться с ним?… Вы не отвечаете на мои вопросы. Так трудно поддерживать разговор, господин обер-лейтенант.
— А почему вы решили, что мы с вами разговариваем? — с холодной яростью поинтересовался лейтенант. — Почему ты, шарфюрер СС, решил, что я с тобой разговариваю? Я допрашиваю тебя, понял!