Он, почти не глядя, мазнул одним пальцем по кнопкам.
— Пап, ты не занят? Слушай, я спросить хотел… Я тут шел мимо Нанотеха и подумал… Мне раньше даже в голову не приходило…
Он поднял вертолетик на уровень глаз.
— Микробы, над которыми Дед работал. Это ведь были репликаторы, и, когда Россия подписала конвенцию, программу закрыли. А теперь представим, что Дед успел собрать опытную партию немного раньше… Как думаешь, он испытал бы их на себе?
— С чего бы это? Вкалывать себе неапробированный материал?..
Голос отца был удивительно похож на Лехин, только пониже. Еще интонации совпадали. Все, кому доводилось слышать их телефонные разговоры, уверяли: такое впечатление, будто Леха сам с собой общается. Правда, тот Леха, который на другом конце линии, поумнее заметно.
— А-а, понял, о чем ты, — сказал отец. — Нет, Леш, прости, исключено.
— Он мог бы жить. Если бы не конвенция. Тогда не было ботов, способных лечить, да их и сейчас нет! А Дед опередил время, он их придумал. Они бы почистили ему сосуды, и этот дурацкий тромб заодно…
— Возможно. Но, во-первых, он ни на что не жаловался и не чувствовал себя больным. А во-вторых, он не имел права на такие фокусы.
— Почему?! — то ли вскричал, то ли взмолился Леха.
— Потому что он был ученым, — сказал отец как отрезал.
Повисла унылая пауза.
— Микроб такого уровня — очень сложная машина, — сказал отец терпеливо. — Никто не знал, как она себя поведет. Только-только начались эксперименты с ботами-диагностами, а тут такая… Зверюга. Не было гарантий, что эта фигня вообще сможет шевелить лапами. Дед говорил, там в принципе огромный запас по вычислительной мощности и способности удержать прошивку. Минимальный рой таких ботов мог бы соображать на уровне средней мобилы тех лет. Очень неплохо. Но это единственное, в чем Дед был уверен заранее. Какие тут испытания? Сначала образцы, потом опытная партия — и тестовый период минимум года полтора. И только если все тесты пройдут без сбоев, тогда в самом конце — испытания на добровольцах.
— Ну и…
— Дед просто не имел права записаться в эту группу. Не дай бог полетит настройка, бац — и тебя развинтили на фиг твои собственные боты. Разобрали на молекулы. Зашел в лабу научный руководитель, вышел центнер серой слизи. Очень весело, да?
— Серой слизи не бывает, — парировал Леха.
— Это мы сейчас так думаем, а тогда никто не знал! И сейчас никто не знает наверняка, между прочим. И сколько Дед ни хихикал над серой слизью, на самом деле он эту проблему всерьез обдумывал. Потому что обязан был учитывать все, даже такую фигню… Не забывай, он отвечал за весь институт, и тут уже не до фокусов. В последние годы Дед сосредоточился на науке и текущие вопросы свалил на Мишку… Виноват, на Михалборисыча. Но директором Нанотеха всегда был и оставался именно Дед. А командир собой не рискует, Леш.