Примерно в ста милях от острова и на высоте в тридцать миль, когда я передвигался уже со скоростью, превышавшей две тысячи миль в час, в переключателе послышался страшный треск и низкое гудение мотора сменилось страшным утробным ревом, словно при внезапно возникшей перегрузке. Одного взгляда на приборную доску оказалось достаточно, чтобы понять: экраны вспыхнули под воздействием луча высокой индукции. К счастью, мощность его была сравнительно мала, и мои экраны справились без особых проблем, хотя, окажись я ближе, все могло бы закончиться совсем по-другому. Несмотря на это, на мгновение я все же испытал настоящий шок, пока не вспомнил известный военный трюк и не сосредоточил все поле моего геодезического генератора в луче. Я включил излучатель как раз вовремя, чтобы увидеть раскаленные обломки острова Термитов, погружавшиеся в океан…
Итак, я вернулся в Англию с одной решенной проблемой и дюжиной гораздо более серьезных, еще только сформулированных. Каким образом мозг-термит, который, по моим предположениям, являлся механизмом, до сих пор не обнаружил себя перед людьми? Они часто разрушали жилища его народа, но, насколько мне известно, супертермит никогда не мстил. Однако стоило мне появиться, как он бросился в атаку, хотя я никому не причинил вреда! Возможно, каким-то непонятным образом он узнал, что я не человек, а следовательно, весьма серьезный потенциальный противник. Или, может быть, — хотя я не рассматривал всерьез подобное предположение — этот механизм выполнял обязанности стража, охранявшего Третью от таких, как мы, пришельцев.
Во всем происходящем присутствовало какое-то пока еще непонятное мне несоответствие. С одной стороны, мы имеем невероятный интеллект, владеющий большей частью, если не всеми нашими знаниями, в то время как, с другой стороны, слепые, сравнительно беспомощные насекомые ведут бесконечную войну при помощи слабого оружия против врагов, с которыми их правитель может расправиться мгновенно и без труда. Где-то в этой безумной системе должна скрываться цель, но она недоступна моему пониманию. Единственным рациональным объяснением, которое я мог придумать, было то, что большую часть времени мозг термитов позволял им действовать самостоятельно, автоматически, и только очень редко, возможно раз в столетие, активно управлял ими сам. В той мере, в какой это казалось ему безопасным, он довольствовался тем, что позволял человеку поступать как угодно, и мог даже проявлять доброжелательный интерес к нему и к его работе.
К счастью для нас, супертермит отнюдь не неуязвим. Действуя против меня, он ошибся дважды, и вторая ошибка стоила ему существования — не могу сказать жизни. Я уверен, что мы можем справиться с подобным созданием, поскольку оно или ему подобные все еще контролируют оставшиеся биллионы расы. Я как раз вернулся из Африки, где образ жизни термитов пока еще остается неизменным. Во время этого путешествия я не покидал моего корабля и даже не приземлялся. Я уверен, что навлек на себя ненависть целой расы, и не хочу рисковать. До тех пор пока я не получу бронированного крейсера и штата экспертов-биологов, придется оставить термитов в покое. Но даже тогда я не буду чувствовать себя в абсолютной безопасности, поскольку на Третьей может существовать гораздо более могучий интеллект, чем тот, с которым мы уже столкнулись. Мы должны принять во внимание этот риск, поскольку до тех пор, пока мы не найдем способ ему противостоять, Третью планету нельзя считать безопасной для нашего народа".