Такая проблема, как потеря невесты, никогда не появилась бы у его старшего брата, Ричарда, доживи он до того дня, когда ему потребовалось бы искать себе виконтессу. А в нем было что-то отталкивающее прекрасный пол — по крайней мере, когда дело касалось брака. Нельзя не упомянуть, что меньше чем за год это был второй случай, когда он получал отказ. Правда, первый раз это была Эмелин, которая, честно говоря, была скорее сестрой, чем возлюбленной. Хотя если бы он попытался…
Скрип открывшейся двери перебил мысли Джаспера. Он открыл глаза.
На пороге в нерешительности стояла высокая стройная женщина. Это была подруга Эмелин, чье имя Джаспер так и не смог запомнить.
— Простите, я разбудила вас? — спросила она.
— Нет, я просто отдыхаю.
Она кивнула, быстро оглянулась и закрыла дверь, оставшись с ним наедине, что было крайне неприлично.
Джаспер поднял брови. Она никогда не производила на него впечатление женщины, склонной к драматизму, но его способность разбираться в подобных ситуациях была явно недостаточной.
Она стояла очень прямо, расправив плечи и слегка вздернув подбородок. Она не относилась к числу красавиц, черты ее лица было трудно запомнить — вероятно, поэтому он сейчас не мог вспомнить ее имени. Ее светлые волосы неопределенного оттенка, между белокурыми и каштановыми, были собраны в пучок на затылке. Глаза весьма обычные, карие. Коричневато-серое платье с обычным квадратным вырезом открывало почти плоскую грудь. Как заметил Джаспер, кожа у нее была прекрасная: прозрачно-белая, чуть голубоватая, можно сказать — мраморная. Приглядись он получше, то, без сомнения, заметил бы под бледной нежной кожей тонкие вены.
Но он не приглядывался, он просто смотрел на нее. Она стояла, не шевелясь под его взглядом, но на ее, высоких скулах появился слабый румянец.
Видя ее смущение, хотя совсем малозаметное, Джаспер почувствовал себя скотиной. Поэтому его слова прозвучали довольно резко.
— Я могу вам чем-то помочь, мэм? На его вопрос она ответила вопросом:
— Это правда, что Мэри отказалась выйти за вас замуж? Он вздохнул:
— Оказалось, она отдала свое сердце викарию и простой виконт ей больше не нужен.
Она не улыбнулась.
— Вы не любите ее. Он развел руками:
— Печальная истина, хотя, признаваясь, я выгляжу негодяем.
— Тогда у меня есть для вас предложение.
— Да?
Она сжала руки и еще больше выпрямилась.
— Вы не могли бы жениться вместо нее на мне?
Мелисанда Флеминг старалась стоять спокойно и смотреть в глаза лорда Вейла пристально и без малейшего намека на девичье смущение. Да она и не была девушкой. Она была женщиной двадцати восьми лет, старше возраста флердоранжа и весенних свадеб. И надо признаться, без каких-либо надежд. Но, как известно, надежда — упрямая вещь, почти несокрушимая.